Магия какая-то, ей-богу!
А в это время, пока я размышляла над феноменом по имени “Елизаров”, кто-то очень цепкий схватил меня за руки и подтащил к себе поближе вместе с креслом на колесиках. Посмотрел в глаза пристально-пристально и тихо спросил:
- Боишься?
- Неа, - улыбнулась я. И показала ему язык, дразня и издеваясь.
Самую малость. Чуть-чуть, ага.
- Не любишь меня? – новый вопрос. Тихо так, прерывисто. Но я точно знала, каких усилий ему стоило его задать.
- Ну почему же? Люблю! – я невинно пожала плечами, наблюдая, как в зеленых глазах вспыхивают искры, складываясь, кажется, в целые созвездия.
Такие яркие и теплые, что в этой нежности можно было утонуть.
- Бесишься, что я тебя не спросил? – новая догадка.
- Бинго, Елизаров, ты делаешь успехи! – я щелкнула его по носу.
Мою ладонь оперативно перехватили и поднесли к губам, коснувшись невесомым поцелуем тыльной стороны. А потом негромко выдали:
- Ну, прости, дурака, а? Я понимаю, это неправильно. Но, блин! Мне так проще, ведьмочка. Я ж каждый раз боюсь, что ты откажешь, если я дам тебе выбор. А потерять я тебя, увы, не могу. Люблю слишком. Так что смирись, колючка, тебе от меня никуда не деться. Ты же помнишь об этом, да?
Мда… А королевский пингвин, оказывается, птица гордая. Пока не пнешь, не полетит. И я даже представить боюсь, каких адских усилий ему стоило сказать мне об этом. Как и признаться в том, что деваться-то я никуда и не хочу. Поэтому я вздохнула и…
Простила этого идиота, опять. В конце концов, на то она и любовь, чтобы мириться с недостатками друг друга, не так ли?
- Говорю ж, дурак ты Елизаров. И не лечишься, – стукнув его по плечу, я хмыкнула и потянулась к нему с коварным намерением поцеловать.
И целовала. Нежно, медленно, мягко. Пытаясь хоть так донести до этого царского величества, как он мне важен, дорог, нужен. Чтобы этот идиот даже не смел больше сомневаться.
- Но любимый? – все-таки уточнил между поцелуями Костик.
Я тихо засмеялась, качнув головой. Видимо, его царскому величеству для полноты картины нужно было признание! Иначе какой это царь?
- Ты все еще сомневаешься? - я скептически вскинула бровь и притворно расстроенно вздохнула. - Ну точно идиот!
В ответ меня оперативно заткнули поцелуем. А я, в который раз, подумала о том, что сказки-то не врут, про любовь и прочие неприятности.
Но жизнь - это не сказка. В ней есть взлеты и падения, радости и беды. А еще в ней есть свои люди. Те, ради которых ты способен измениться. Те, кто может сделать тебя счастливее. И знаете что?
Мне повезло, я встретила такого человека. Пусть он и оказался главным балагуром университета, пусть слухи о его любовных похождениях все еще гуляют по факультетам, пусть его постоянно хочется стукнуть...
Он - мой. До кончиков пальцев. И я его никому не отдам.
***
В то же время, где-то в кафе неподалеку
- Как думаешь, уговорит? – поинтересовалась Аринка, уплетая уже третью порцию мороженого. – Или придется все-таки на похороны тратиться?
Илья Хованский в ответ только головой покачал, тихо удивляясь аппетиту своей спутницы. И куда в нее столько лезет-то, а? Нет, он честно попытался донести до нее, что в холод есть мороженое – не самая разумная из ее идей.
Был послан. Далеко, недвусмысленно и надолго. Маршруту он, конечно, не последовал, но тему больше не поднимал. С Белоярцевой и так каждый день был как на минное поле – никогда не знаешь, когда это чудо взорвется и каким будет радиус поражения.
- Я что-то не понял… Елизаров же твой друг, почему ты в него не веришь? - наставительно произнес он, ткнув Аринку пальцем в лоб. – Уговорит, конечно…
- Ну… Я вот сомневаюсь, - девчонка в ответ показала ему язык. – Но он смертник, ей-богу.
А вот это она зря сделала. В смысле, язык ему показала. Взгляд Хованского невольно задержался на перемазанных мороженым губах и вспомнился тот самый, крамольный поцелуй в кафе, с которого и началось их знакомство. Точнее два поцелуя. В голову пришла одна шальная мысль и…
А почему бы собственно и да? Не только же Елизарову смертника изображать.
- Хочешь, поспорим? – с лукавой улыбкой предложил он, склонив голову набок.
- На что? – тут же загорелась Аринка.
- На поцелуй. Выиграю я, ты меня поцелуешь, - буднично, словно отчитывая ее за какую-то очередную провинность, сообщил самый лучший староста всея университета. – Если нет - я поцелую тебя. Ну так что, Чайка? Спорим? Или трусишь?