— Команда Коды, Джиро и Айзавы прошла! — объявил голос диктора, раздавшийся над всеми комплексами, где проходил экзамен.
Дверь в коридоре хлопнула так сильно, что ребята из комнаты ожидания насторожено переглянулись. Здесь были в основном все ученики класса 1-А, сдавшие экзамен и сейчас обсуждающие его итоги. Даже уже очухавшиеся Киришима и Сато, первые среди испытуемых, растекались лужицами отчаяния по столам, выслушивая радостные рассказы своих одноклассников. Но после несанкционированного шума все замолкли. А когда мимо открытой двери пронёсся учитель Айзава с дочерью на руках, все поспешили выглянуть в коридор.
— Сенсей, что случилось? — полетели вопросы ему в спину. Но Шота не остановился, продолжая свой путь в медпункт. Из комнаты ожидания, растолкав учеников, следом за учителем выбежал Тодороки. Он не дождался прихода Джиро и Коды, которые в красках объяснили и описали произошедшую на экзамене ситуацию.
— Учитель, что с Эбигейл? — поравнявшись с Сотриголовой, настойчиво спросил Шото. Айзава недовольно посмотрел на него и цокнул.
— Всё нормально, она просто потеряла сознание.
— Просто потеряла сознание? Да у неё кровь из ушей течёт!
— Во-первых, я не слепой. Во-вторых, она уже не течёт. В-третьих, хочешь объяснений, жди здесь и не вопи, как девочка со сломанным ногтем.
На этих словах Айзава захлопнул за собой дверь в медпункт, где его уже ожидала обеспокоенная Исцеляющая девочка. Её малообещающий положительные прогнозы взгляд ещё больше встревожил и взбудоражил Тодороки. Он так и не вернулся в комнату ожидания, сев на пол перед дверью медпункта.
Через полчаса Всемогущий притащил бессознательного Бакуго и еле двигающегося Мидорию. Герой бросил вопросительный взгляд на ученика, потом вспомнил об инциденте с дочерью Айзавы и молча зашёл в медпункт. Тодороки удалось уловить спокойные выражения лиц классного руководителя и Исцеляющей девочки во время их разговора. Эбигейл видно не было.
Прошёл по меньшей мере час. Сюда приходили многие одноклассники Тодороки, спрашивали о здоровье Эбигейл, о причинах её госпитализации, но он сам ничего толком не знал. Поэтому и молчал.
Наконец, из медпункта, тяжело вздыхая при виде Шото, вышел Айзава. Тодороки подорвался с места и впился многозначительным взглядом в учителя. Сотриголова тихо щёлкнул дверной ручкой за спиной и снова вздохнул.
— Мы сильно перенервничали с Исцеляющей девочкой. Прости нас за это. Мы заставили тебя волноваться, когда серьёзной проблемы не было.
— Что с ней? — не обращая внимания на суть слов учителя, спросил Тодороки, готовый в любой момент сорваться с места и преодолеть преграду в виде классного руководителя на пути в медпункт.
— Как я и сказал, опасность миновала. Из-за своей неосмотрительности и малоинформированности Эбигейл допустила грубую ошибку в борьбе против Сущего Мика. Из-за этого урон от его первой атаки был увеличен в три раза. А последующие лишь усугубляли положение. У неё небольшая травма барабанных перепонок, но Исцеляющая девочка уже всё поправила. Слух полностью восстановится к завтрашнему дню, а пока Эбигейл полежит под её присмотром. Ты мне вот что скажи: почему ты не предупредил кнопку о силе Сущего Мика.
— Я думал, что её сокомандники всё ей объяснят, — понуро ответил Шото, сжав кулаки.
— Ясно… — Айзава снова вздохнул и вдруг перескочил на другую тему:
— Рано вам, малявки, в любовь играть. Ссоритесь вечно из-за какой-то ерунды, раните друг друга словами, а потом воно как всё выворачивается. Вечно «я» на первом месте, а партнёр должен уступить. Только не бывает так, чтобы всегда уступали только тебе великому.
— Я лишь хотел, чтобы она была в безопасности, — злостно прошипел Тодороки, до крови протыкая ногтями сжатые в кулаки ладони. — Чтобы вот такого вот, как сейчас, не случилось.
— Ммм… ясно. А чего ж ты не спросил, чего хочет сама Эбигейл?
Вопрос остался без ответа. Шото отвернул голову, спрятав лицо от учителя за двуцветными волосами. Айзава молча изучал его взглядом, после чего отошёл от двери и медленно зашагал по коридору к выходу.
— Она пришла в себя. Постарайся снова не наломать дров — прошлые ещё не все погорели.
Шото зашёл в медпункт и огляделся. У левой стены на кушетках покоились в отключке Бакуго и Мидория. Последний пребывал в очень странном положении, лёжа на груди и согнутых коленях. Тодороки сделал вывод о том, что он повредил себе спину на экзамене, и перевёл взгляд на кушетки у правой стены.
Эбигейл, уже переодетая в больничную одежду, сидела на своей койке и общалась с Исцеляющей девочкой на языке жестов. Её уши были заклеены повязками, а сверху надеты наушники с шумоподавлением звуков окружающей среды. Именно поэтому Айзава-младшая не услышала стук открываемой/закрываемой двери, а медсестра перед ней не стала смотреть в сторону вошедшего ученика, ведь видела его боковым зрением. Да и Сотриголова предупредил её, что разрешит Тодороки навестить пострадавшую в ходе экзамена ученицу.
«Я буду нормально слышать?» — жестами спрашивала у про-героини Эбигейл.
Исцеляющая девочка кивнула.
«У тебя был субтотальный дефект и на правой, и на левой барабанной перепонке, — объяснила старушка. — К завтрашнему утру всё придёт в свою норму.»
«Скажите, а многие видели мой позор на экзамене?»
«Я бы не назвала это позором. Наоборот, ты довольно неплохо реагировала в стрессовой ситуации. И располагая более точной информацией, чем дал тебе Мидория, ты бы не допустила такой фатальной ошибки.»
«Если я стану профессиональным героем, то буду встречаться со злодеями, о причуде которых я тоже не буду информирована.»
«Что значит «если»? Ты станешь отличным героем, деточка. А опыт — дело наживное.»
«Так многие видели?»
«В комнате наблюдения со мной были Мидория, Иида, Урарака, Асуи и Яойорозу. Но, думаю, они и Джиро с Кодой уже всем всё рассказали.»
Эбигейл неслышно для себя, но шумно для остальных вздохнула и перевела взгляд в сторону. Вдруг, боковым зрением она заметила яркое пятно, а потом полностью обернувшись поняла, что это была красная половина волос Тодороки. Её глаза расширились от удивления: девушка пару раз моргнула, проверив, не привиделся ли парень ей.
Шото махнул рукой, как бы говоря «Привет», и подошёл ближе. Исцеляющая девочка поговорила с ним с минуту — больная так и не узнала, о чём именно они разговаривали, но, кажется, догадывалась, — а потом подошла к двум другим пострадавшим ученикам, предоставляя ему Эбигейл.
Тодороки не знал язык жестов. Точнее владел им очень базово. Например, он мог сказать фразу «Я не знаю язык жестов». Это создало определённые трудности в общении с временно потерявшей слух девушкой. Поэтому для начала он просто тепло улыбнулся и аккуратно сжал ладошку Айзавы-Свон. Она воодушевлённо посмотрела на место соприкосновение их рук, после чего аккуратно развернула кисть и переплела свои тонкие пальчики с мозолистыми и шероховатыми пальцами парня.
Тогда согнутым указательным пальцем свободной руки Шото поддел кончик носа Эбигейл и слегка вздёрнул его. «Не печалься» или «Не вешай нос, малыш» — говорил его жест. Теперь уж девушка улыбнулась, сильнее стискивая ладонь парня.
Тодороки обернулся к Исцеляющей девочке и снова о чём-то с ней заговорил. Спустя пару секунд диалога про-героиня кивнула и отошла куда-то к своему столу. Там она взяла из органайзера ручку, а из полки — несколько листочков с какими-то бланками, пропечатанными с одной стороны, и планшет с зажимом для бумаги. Потом подошла к Шото и отдала это ему. Взяв ладонь Эбигейл в левую руку, парень что-то быстро написал на первом листе и, подняв планшет, развернул его к ней.
«Как у тебя дела, малыш?»
— Всё хорошо, — вслух ответила Эбигейл, немного смутившись от того, что не слышит саму себя. Тодороки подбадривающе улыбнулся, как бы говоря «Всё нормально, твои слова не бред сумасшедшего, не бойся».