— П-простите. Моя подруга права, — наконец, заговорила она, дрогнувшим в начале голосом. Девушка, что слишком сильно сжимала её в объятьях всё это время, удовлетворённо улыбнулась и шепнула: «Умничка».
Тем временем, беглянка продолжала, не без усилий растянув одеревенелые губы в глупой улыбке:
— Я действительно немного не в себе. Давно таблетки не принимала. Простите ещё раз за беспокойство.
Ей тут же пришлось спрятать взгляд, в который, вопреки её старанию, вернулся ужас и мольба о помощи. Девушке было невдомёк, что перед ней и маньячкой сейчас стоят самые известные ученики геройской академии, которым по силам справиться с какой-то неуравновешенной блондинкой с ножами под юбкой.
— Чё? — всё ещё не веря словам блондинки, даже после мало убедившей его в обратном речи «мартышки», спросил Бакуго. — Ты чё пургу мелишь? Да у тебя на лице всё написано, что эта белобрысая ни хрена тебе не подруга!
— Что там у тебя на лице написано, милая? — елейным, но в этот момент снова пробравшим до костей голосом спросила маньячка, повернувшись к пленнице. Шатенка побледнела, подняв умоляющий взгляд на Кацуки.
«Молчи, прошу!» — кричала она своими огромными от ужаса глазами. Но на Бакуго это подействовало диаметрально противоположно.
Парень, уже было решивший набрать скорость и напасть на бесящую его блондинку, подался корпусом вперёд, но тут его схватили руки Киришимы и Тодороки.
— Не лезь к ним. Они без тебя разберутся, — твёрдо сказал сын Старателя. Эйджиро поддержал его, хоть и сам не совсем доверял странного вида девушке, возникшей перед ними из ниоткуда и начавшей клятвенно заверять, что её «подруга» больна, хотя по сути она сама выглядела как настоящий умалишённый, сбежавший из клиники.
— Бакуго, у этой девушке психоз. Её подруга ей поможет. Не стоит лезть в чужое дело, особенно — в такое деликатное.
— Да не психоз это, а страх!!! — рыкнул парень, пытаясь вырваться из хватки одноклассников. — Пустите меня!!!
— Ничего, Химико-чан, — наконец, зашевелила онемевшим ранее языком шатенка, немного успокоив порывы Кацуки. Химико недовольно сощурила глаза, из-за того, что беглянка произнесла её имя вслух. — У этого парня буйная фантазия, наверное. Ему скорее всего везде эти злодеи и детективные драмы мерещатся.
Девушка оторвала взгляд от земли и подняла его прямо на Бакуго. В них ещё плескался страх, но сейчас не за сохранность жизней учеников. Она твёрдо решила для себя пожертвовать собой, но не дать Тоге даже по касательной коснуться кого-либо из них своими ножами. Свой страх она задавила этой уверенностью и теперь серьёзно смотрела в глаза того, кто единственный за долгие-долгие годы отважился помочь ей. Кто понял и захотел спасти.
Но спасаться надо было самому. И своих друзей с собой прихватить. А ей не привыкать к боли и одиночеству.
«Не надо» — говорили, нет молили её глаза. И Кацуки почти сдался, зажмурившись и зарычав от гнева и доли безысходности.
Почему ему не дают спасти её? Почему она отказывается от помощи? Он ведь герой! Будущий герой номер один, который всех превзойдёт! Так почему люди не хотят принимать его помощь?
Он же прав: она никакая не больная. Её взгляд слишком осмысленный, слишком серьёзный, слишком многозначительный. И этот свежий порез на щеке, и голые стопы все в ссадинах и даже одежда не по размеру, но так удачно закрывающая вид на её худое тельце, слишком худое… Всё это только добавляет баллов к её беззащитности и ужасу, который так сильно сковывает её движения!
Так почему она решила, что сама должна защитить их? Почему рискует своей жизнью из-за незнакомых подростков, так ещё и учеников академии UA? Она ведь не герой, она ведь жертва!
Та, кого назвали Химико, потянула за собой шатенку и широкими шагами пошла по парку, стараясь скорее отдалиться от непрошенных зрителей её триумфа, как охотника нашедшего сбежавшую жертву. Эти чёртовы дети не дали ей насладиться своей победой, зато, кажется, эта беловолосая куколка наоборот помогла ей поймать зверька в ловушку. Кто, как не Химико, всё время гнала эту мартышку в сторону академии, чтобы та, наконец, увидела эту Эбигейл, вспомнила её, захотела вновь и вновь приходить сюда для встречи. Так и получилось.
— Погоди! — рыкнул Бакуго, всё-таки вырываясь из хватки одноклассников и быстрым шагом направляясь вслед за девушками. — Не так быстро!
— Этот парень пугает меня! — не остановившись, заканючила Химико, чтобы её услышали остальные ученики, которые, кажется, вросли в асфальт. Тут они опомнились, и Тодороки, Мидория и Киришима поспешили за одноклассником, прося его остановиться.
Но Кацуки не слушал.
— Стой, кому сказал! — закричал он блондинке, переходя на бег. Та девушка, которую явно старались увести подальше от людей, обернулась на парня, чуть ли не со слезами на глазах прося его перестать делать эти попытки помочь ей.
«Будет только хуже!» — читалась настойчивая фраза в карих радужках и сузившихся от переживания зрачках.
Но Бакуго уже почти нагнал их, поэтому отступать не стал.
Тогда Химико, едва заметно доставая из-под юбки прикреплённый ремнём к бедру нож с тонким и коротким лезвием, закричала. Беглянка успела это заметить и теперь судорожно пыталась понять, как помешать маньячке начать приводить в действия свои угрозы.
— А я сказала — отвали! — крикнула блондинка и резко обернулась, чтобы всадить лезвие в грудь парня. Однако за секунду до этого его закрыла собой её пленница.
— Тога, нет!
Нож с едва слышным в суматохе и вскрике шатенки звуком разрезающийся плоти вошёл девушке в плечо и остался там. Ей пришлось подавить стон боли — она закусила внутреннюю сторону щёк до крови и зажмурила глаза, лишь бы остальные да и сам её несостоявшийся спаситель не поняли, что Тога сейчас попыталась пополнить свой список убитых.
Так и получилось. Бакуго от удивления остановился на месте, не совсем понимая, что сейчас произошло. Химико, лицо которой сейчас скрывала сгорбившаяся хрупкая спина и поникшая короткостриженная голова «мартышки», удовлетворённо растянула губы в плотоядной улыбке. Взглядом человека, что сейчас вот-вот забьётся в экстазе, она наблюдала за стремительно увеличивающемся в месте, где нож вошёл в плоть, алым пятном крови, расплывающимся и тут же впитывающимся в ткань рубашки.
Как давно она мечтала увидеть эту картину. Неделю! Целую неделю ей приходилось удовлетворять себя случайными прохожими, только отдалённо похожими на её самую заветную, самую желанную, самую любимую и самую ценную за всю её недолгую жизнь игрушку. В истинном удовольствии ей отказала открытая дверь погреба в баре Шигараки, которую она забыла запереть, будучи окрылённой от мысли, что в тот день ей предоставят план действий в летнем лагере, куда поедут первогодки UA с геройского факультета.
Сейчас же то ли звёзды удачно сошлись, то ли судьба снова благоволит ей… Вместе с сладострастным удовлетворением от удачной поимки беглянки и возможности всадить в неё, наконец-то, нож и насладиться её кровью и болью на слишком красивом в этот момент лице, Тоге удалось краем глаза увидеть своих потенциальных жертв. Её радости просто не было границ!
— Пойдём… Химико-чан… — выдавила из себя шатенка, всеми силами сдерживая вскрики. Из-за пыток у неё развился высокий болевой порог. Боль перекосила её лицо, чему сейчас так сильно радовалась Тога. — Мне ещё таблетки принимать…
Победная улыбка расплылась на лице Химико, и бешеный взгляд, предвкушающий ночь криков и стонов от безымянной игрушки, скользнул по лицу шатенки.
— Пойдём, мартышечка, — Тога взяла её за неповреждённую руку и потянула за собой.
Кацуки, оставшийся стоять на месте, ошарашенно обернулся на троицу одноклассников, замершую в метре от него, а потом наткнулся на взгляд Эбигейл, стоящей поодаль.
Её глаза говорили отчётливо, передавали то, что не смогли бы слова. Немая просьба, адресованная именно ему от девушки, что побоялась возражать мнению большинства, но была солидарна с ним.
«Прошу… помоги ей, прошу…» — молили её глаза.
Заставив себя обернуться на уже прилично отошедших девушек, Бакуго вдруг скосил взгляд на асфальт. Там были бурые капли, едва различимые, но отчего-то сигнальным огнём маяка горящие сейчас в его сознании.