— Ряда видеть вас, мадам Дашкина. Почему вы так долго не несете новых нарядов?
— У меня нет ничего, ваше императорское величество. У меня нет ни сил, ни желания что-либо придумывать.
Маргарита увидела, как Елизавета нахмурилась, как злобно сверкнули ее глаза. Обе женщины прекрасно поняли друг друга.
— Какая чепуха! — угрожающе воскликнула Елизавета. Улыбка исчезла с ее губ. — Вы должны работать и дальше. Нельзя зарывать в землю ваш волшебный дар. — Неприкрытая угроза вдруг прозвучала в ее словах. — Кто знает, найдет ли вас дома муж, когда вернется домой после выздоровления.
Маргарита вспомнила, как и предупреждал ее Константин, что в России никто не может противоречить императрице, деспотичной и злобной женщине. Однако в нее словно бес вселился, она не могла совладать с собой.
— А где же еще может быть жена, ваше величество? Только дома.
Слова ее прозвучали дерзко, и Елизавета с грустью взглянула на это строптивое создание, мнящее из себя бог весть кого. Ах, если бы не ее умение шить великолепные наряды или если бы нашлась другая, не менее талантливая портниха, то с каким бы удовольствием Елизавета проучила эту зазнавшуюся выскочку.
— Я намерена отослать полковника Дашкина в Екатерининский дворец. Там ему будет гораздо лучше. Сейчас его мучает сильный кашель, но врачи уверяют, что кашель скоро пройдет. Вы поедете вместе и будет ухаживать за ним. Кроме того, я уверена, что в столь прекрасном дворце, как Екатерининский, вам будет легко и приятно работать. И вы сможете порадовать меня новыми нарядами. Вы согласны?
Маргарита поняла, что императрица предлагает ей сделку, но еще не хотела соглашаться.
— Для Константина было бы лучше остаться дома, тем более что на дворе зима.
— Нет-нет. Поскольку я намерена отъехать в Москву, то больше не смогу присматривать за ним. Кроме того, врачи единодушны, они говорят, что больного следует окружить теплом и заботой, что помогло бы ему выйти из апатии. Он такой вялый и равнодушный. Екатерининский дворец — это идеальное место. Дорога туда короткая, а ему всегда там нравилось.
Маргарита поняла, что возражать дальше не только бесполезно, но и опасно. Елизавета приняла твердое решение, и переубеждать ее было бы бессмысленно.
— И как скоро нам придется отправиться в путь?
— Врачи полагают, что на следующей неделе.
Наступил день отъезда. Им подали закрытые сани, и они помчались на них по заснеженным зимним просторам. Раны Константина еще не зажили, бледные исхудавшие черты лица яснее всего говорили о его нездоровье, но он радовался тому, что ему наконец удалось вырваться из дворца, из-под надоевшей ему опеки императрицы. Впрочем, две-три недели после того, как Константину стало немного лучше, прошли для него весело. Во дворце его все время посещали друзья и приятели по службе, они поздравляли его с выздоровлением, шутили, смеялись, пили вино. Но на Рождество весь императорский двор уехал в Москву, и в последние дни во дворце стало тихо и спокойно.
— Теперь у нас много времени, чтобы наверстать упущенное, — шутил Константин, мчась в санях вместе с Маргаритой.
Маргарита молчала, не желая его разочаровывать. Хотя после той страшной сцены с императрицей в спальне их дома прошло немало времени, Маргарита не могла — сильно жгло душу нанесенное ей оскорбление — рассказывать ему обо всем, что произошло, чтобы не расстраивать его. Но она твердо решила: как только он окончательно выздоровеет, они расстанутся, причем навсегда. Как она решила, так оно и будет. Она не сомневалась, что он по-прежнему будет тайком пробираться в покои императрицы, стоит той лишь поманить его пальцем.
Усыпанный снегом Екатерининский дворец выглядел необыкновенно красиво. Деревья стояли голые, с чернеющими сучьями, листва не заслоняла собой дворец. Вдоль подъездной аллеи по обеим сторонам возвышались мраморные статуи с шапками снега на головах.
Как только сани подъехали к лестнице перед входом, из дворца выбежали слуги. Они похватали вещи, а кое-кто из них попытался поддержать под руку бального Константина, но он с раздражением оттолкнул их прочь. Как только он вошли внутрь, их сразу обдало блаженным теплом, шедшим от натопленных изразцовых печей. Константин скинул шапку, снял перчатки и откинул их в сторону, затем сбросил шубу прямо на пол.
— Мне уже лучше здесь! — радостно заявил он.
Во многом дворец предназначался для влюбленных, не только из-за своей внешней красоты и богатого внутреннего убранства, но благодаря кое-каким техническим новшествам. Так, можно было обедать без присутствия слуг, поскольку блюда подавались снизу из кухни через внутреннее отверстие в полу. Иногда Маргарита и Константин пользовались данным преимуществом, но не как любовники.