- Не волнуйся, Витя, я все помню. Все будет в порядке, - даже сквозь двойное стекло гермошлема Олег увидел, как улыбнулась Ольга.
- Сейчас не совсем удачное время для шуток, Виктор, - строго заметил Климов.
- Я как никогда серьезен, командир, - обижено захрипел Товмасян. - Просто я волнуюсь за Олечку.
«Виктор напрасно тревожится, - подумал Олег, по части работы вне корабля Оля подготовлена ничуть не хуже его. Просто сказывается вчерашнее - мужское самолюбие Виктора в очередной раз было задето».
Вчера днем Ольга и Товмасян выходили в космос снять использованные кассеты с астроблока. Система терморегулирования в скафандре Виктора забарахлила, температура упала почти до нуля по шкале Цельсия. Климов стал настаивать на немедленном возвращении Товмасяна в корабль, но Виктор все же уговорил командира разрешить продолжить работу в космосе, заверив «космического перестраховщика», как он иногда называл Климова, что в не столь далекие времена, когда он, восходящее светило астрофизики Виктор Товмасян, работал в Бюраканской обсерватории на Кавказе, ему все тамошние горные морозы были нипочем. И вообще он -человек закаленный. Но когда через два часа Виктор вернулся в корабль, он был похож на молодого Деда Мороза - даже на его короткой черной бороде серебрился иней. А вечером Товмасяна стало знобить, у него разболелась голова, и Ольга, исполнявшая по совместительству обязанности врача экспедиции, после короткого радиосовещания с медицинской группой из Центра управления полетом поставила диагноз -простуда. И как сегодня утром Виктор не храбрился, как не доказывал всем слегка охрипшим голосом, что он абсолютно здоров, Климов отстранил его от непосредственного участия в спасательной операции на
«Гермесе» и усадил в кресло бортинженера -контролировать по радиолокатору расстояние до французского научного комплекса. Отправиться через открытый космос к терпящим бедствие космонавтам предстояло Олегу Павлову и Ольге Мухиной.
Красная треугольная стрелка на счетчике кислорода почти коснулась деления с цифрой «6».
Профессор биологии Поль Бреффор посмотрел на индикатор, скользнул по лицам своих соотечественников и ровным спокойным голосом сказал:
- Русские наверняка успеют. Они должны быть уже где-то рядом.
- Ваш оптимизм еще не испарился, профессор? -иронически улыбнулся второй пилот «Гермеса» Жан Массакр. - Я что-то не верю, что коммунисты очень уж торопятся спасти трех несчастных французов.
- Не забывайте, что один из этих несчастных французов - это вы сам, Жан, - резко ответил Бреффор. -Я, признаться, не понимаю вашей неприязни к русским.
- О, нет, профессор, возразил Массакр, - дело не в русских. Мне абсолютно все равно, кто явится сюда за моим окоченевшим трупом - русские, японцы или негры. Но ведь сюда явятся коммунисты, а я с детства не люблю красный цвет, профессор.
- Простите, Жан, за кого вы голосовали на последних выборах? - спросил Бреффор.
- Конечно, за Мишеля Дюбуа, господин Бреффор, -ухмыльнулся Массакр. - Нашей стране давно нужна сильная рука.
- Я так и думал, что вы - правый, Жан, - брезгливо поморщился Бреффор. - От вас так и несет духом полувековой давности. Еще немного и вы начнете
излагать нам идеи о расовом превосходстве и исторической миссии западноевропейцев.
- Типичная ошибка левых, профессор, -снисходительно улыбнулся Массакр. - Вы всегда валите в одну кучу нас и нацистов, а ведь между ними и нами -большая разница.
- Да, - ответил Бреффор, - вы сменили свастику на две скрещенные молнии, а коричневые рубашки - на синие береты.
На боковом пульте замигал зеленый квадратик с надписью «Связь». Массакр щелкнул тумблером.
- Алло, «Гермес», говорит пункт связи «Москва», затрещал динамик. - «Прометей» находится от вас на расстоянии около ста метров. Русские начнут переход сразу после того, как вы пересечете терминатор и выйдете на освещенную сторону Земли.
Мартина Ренар, двадцатитрехлетний инженер-физик, прильнула к иллюминатору. Чуть выше «Гермеса», закрывая собой звезды, висело темное дельтовидное тело русского корабля. На концах крыльев и фюзеляже «Прометея» ярко мигали красные и зеленые маяки, ровным белым светом горели прямоугольники носовых иллюминаторов. Мартине на секунду даже показалось, что она видит за стеклами лица русских космонавтов.
- Ну, вот, - сказал Бреффор, - они уже здесь.
- Да, они совсем близко, - отозвался Массакр. -Извините, профессор, я был не прав. Коммунисты оказались лучше, чем я о них думал.