- Ах, да оставьте вы это, Жан, - махнул рукой Бреффор. - Давайте лучше подготовимся к встрече наших русских друзей.
На экране ЦУПа пестрая рябь помех сменилась четким изображением - «Гермес» и «Прометей» вышли на освещенную сторону Земли, и командир советского корабля Игорь Климов включил бортовую телекамеру. К распластавшемуся на фоне звездного неба тяжелораненому французскому орбитальному комплексу тянулась тонкая серебристая нить переходного фала. У самого конца фала висели две маленькие, словно игрушечные фигурки в снежно-белых скафандрах с округлыми параллелепипедами ранцевых двигательных установок.
- Французские астронавты одели скафандры и готовы открыть люк, - сказал руководитель дежурной смены Дмитрий Шалимов. - Как только люк будет открыт, Павлов зафиксирует фал и можно будет начинать эвакуацию.
- Скорее бы, - Жан-Лу Кретьен нервно потер руки. -Дмитрий, сам процесс перехода очень опасен?
- Конечно, некоторая опасность есть, - согласился Шалимов, - но риск для ваших ребят сведен почти к нулю - Павлов и Мухина в скафандрах с ранцевыми двигательными установками будут рядом. Так что потеряться в космосе нашим французским коллегам, если они случайно отцепятся от фала, мы не позволим.
Кретьен не отрываясь смотрел на экран. Гордость французской науки, орбитальный самолет «Гермес» умирал. Почти перпендикулярно к корпусу торчал неестественно вывернутый переходный туннель стыковочного узла, на конце которого в немыслимом положении застыли обломки того, что еще четыре дня назад называлось орбитальной станцией «Солярис» и имело форму цилиндра. Сердце Кретьена сжалось от боли: десять лет напряженного труда - и все напрасно! Причина катастрофы так и останется неизвестной.
- Есть возможность осмотреть место взрыва, -словно угадав мысли Кретьена, сказал Шалимов. - После перехода на «Прометей» один из французских космонавтов может сменить свой скафандр на советский скафандр с ранцевой установкой и вместе с Олегом Павловым вернуться к «Солярису». Как вы думаете, кто из ваших ребят может это сделать?
- Второй пилот Жан Массакр, - ответил Кретьен.
- Жан, - позвал Олег, - посмотрите, что это?
Массакр, еще неловко перемещавшийся в советском скафандре, неуклюже повернулся к нему:
- Смотрите сюда, Жан, - Павлов показал на левую панель станции «Солярис».
Через всю светло-голубую приборную панель, рассекая змеящуюся сеть бортовых коммуникаций, шел темно-коричневый шрам.
- Что это, Олег? - растеряно спросил Массакр. -Что это такое?
- Это похоже на след от лазерной сварки, Жан, -ответил Павлов. - Я видел такую штуку в институте Патона.
- Сварка? - удивленно переспросил француз. - Но у нас на борту не было сварочных аппаратов, Олег. Вы ошибаетесь, эта штука не может быть сварочным швом!
- А я и не говорил, что это сварочный шов, Жан, -Олег провел рукой по коричневой полосе. - Слишком уж она нахально перерезала весь борт. Это без сомнения лазер, но не сварка.
- Вы думаете... - начал было Массакр, но Павлов перебил его:
- Знаете что, Жан, давайте лучше возьмем образцы, а на Земле специалисты во всем разберутся.
Жан Массакр согласно кивнул.
2 ноября 1997 года. Сообщение агентства Франс Пресс:
«Сегодня на космодроме Байконур совершил посадку советский космический корабль многократного использования «Прометей», выполнивший спасательную операцию в космосе. Самочувствие советских и французских космонавтов хорошее».
10 ноября 1997 года. Фрагмент статьи в английской газете «Дейли ньюс»:
«Специалисты Лондонской физической лаборатории провели анализ образцов, взятых астронавтами Павловым и Массакром с борта орбитальной станции «Солярис». Результаты анализа дали однозначный ответ - по французскому орбитальному комплексу с расстояния несколько десятков километров был произведен выстрел из боевой лазерной установки космического базирования. 28 октября 1997 года - в день катастрофы - на расстоянии примерно пятидесяти километров от станции «Гермес»-«Солярис» находился только один космический объект -военный спутник США № 37, имеющий на борту лазерное оружие».
11 ноября 1997 года. Вашингтон. Фрагмент пресс-конференции командующего космической обороной США генерала Роджера Беккера.
Вопрос корреспондента «Сидней таймс»:
«Господин генерал, планировало ли Министерство обороны США нанести удар по французскому орбитальному комплексу или это произошло случайно?»
Ответ генерала Роджера Беккера: