Чего только не выдували эти умельцы: бутылки и графины, чашки и кувшины, вазы и стаканы. Даже игрушки — петушков, лошадок, погремушки.
Самыми лучшими мастерами называли стеклодувов итальянского города Венеция. Видно, знали они какой-то секрет, потому что из горячих «мыльных пузырей» получались у них вазы необыкновенной красоты. Краше на свете не было. Венецианские кубки играли всеми цветами радуги и казались такими лёгкими и прозрачными, будто сделали их из голубого воздуха.
Венецианская посуда считалась самой дорогой на свете. Стоила она дороже золота. Когда купец продавал венецианскую вазу, он ставил её на одну чашу весов, покупатель же должен был сыпать на другую чашу золотые монеты до тех пор, пока чаша не перевесит. Часто за одну вазу требовали две, три, десять чаш золотых монет.
Но даже десять чаш золотых монет были не самой высокой ценой. За иную венецианскую вазу могли отдать целое королевство. Если у побеждённого короля была пустая казна, он имел право предложить в залог венецианскую вазу. Всего одну вазу — чтобы спасти королевство!
Вот почему венецианские купцы скупали всё, что выдували мастера. Любая безделушка высоко ценилась.
Но купцы не хотели, чтобы в других странах знали, как делают венецианское стекло. Пришли они как-то к дожу и сказали:
— Запрети нашим мастерам рассказывать и показывать своё искусство. Пусть никогда никто не узнает, отчего так сверкает и поёт венецианское стекло. И тогда мы сможем менять его в заморских странах на богатые ковры и жемчужные ожерелья. Мы будем привозить много-много золота. Казна твоя будет ломиться от богатства. Стол твой будут украшать самые красивые сервизы. В твоём дворце будут сиять самые блестящие люстры.
Дож согласился:
— Хорошо. Я прикажу заковать руки мастеров в цепи, чтобы они никому ничего не показывали, и зашить им рты, чтобы они никому ничего не рассказывали,
— Не годится, — сказали купцы,
— Закованными руками стеклодув не сможет держать трубку, а зашитым ртом — раздувать стеклянные капли.
Призадумался дож. Что же делать со стеклодувами? Заковать нельзя, зашить нельзя...
— А может быть, запереть?
— Совсем запереть тоже нельзя, — сказали купцы. — Стеклодув должен постоянно видеть солнце, чтобы сохранить его блеск в стекле; море — чтобы передать его голубизну; цветы, птиц и зверей, чтобы повторить их линии в кубках, вазах и кувшинах.
Думал-думал дож, как поступить. И придумал.
Он приказал выселить всех мастеров из Венеции на необитаемый остров Мурано и поставить вдоль всего берега стражников. Солнца, моря, цветов и лесов там хватает, а вот встретиться и поговорить — не с кем. Остров оказался вроде бы запертым на замок.
СЕМЕЙНЫЕ СЕКРЕТЫ
Вместе с другими стеклодувами попал на остров Мурано и маленький Никко.
В семье Бикконио все мужчины были стеклянных дел мастера. Когда-то в Венецианской республике славились кувшины дедушки Бикконио. Делал он их похожими то на фазанов, то на лебедей, то на павлинов. Купцы охотно брали у него эту «птичью посуду» и требовали:
— Давай больше! Давай больше!
Дедушка работал днями и ночами. Хотел скопить денег, чтобы завести собственную мастерскую. Всё раздувал да раздувал упругие капли в замысловатые кувшины...
А если долго-долго дуть в трубку, можно надорваться.
Так оно и случилось. Собственную мастерскую дедушка построил, а здоровье потерял. Лёгкие его превратились в труху, и начал он беспрестанно кашлять.
Отец Никко владел другим семейным секретом. Он умел варить голубое стекло, в котором сочетались нежные краски неба и моря. Они переливались всеми тонами — от голубовато-снежной белизны облаков до сине-фиолетовой темноты бури.
Из этого стекла получались особенно нарядные подсвечники. Они казались волшебными, потому что, когда зажигали свечи, вокруг появлялось голубое сияние.
Недолго проработал и отец Никко. Ему тоже не повезло. Однажды, когда он стоял у печи, стеклянная масса перелилась через край. Да прямо ему на ноги.
Никко помнит, как это случилось. Ноги сразу вспыхнули ярким пламенем, будто б они были деревянные. Не помогли ни примочки, ни мази. Весь день отец промучался, а к вечеру умер.
Теперь в семье осталось трое, кто мог продолжить стеклодувное дело: дедушка, старший брат Марк и маленький Никко.
Дедушка стал учить обоих семейным рецептам изготовления стекла.
В каждой семье стеклодува есть свои секреты выдувания.
Передавались они, как наследство — от отца к сыну, от деда к внуку. Так уж повелось...