- Нагрузка на Тантал достигла критических значений, - пояснила Сузи. - Возможна перегрузка ядра. Поворачиваться и лететь назад было уже поздно: Омега-4 заискрился красными молниями, обрызгивая нас багровыми искрами и захватывая Нормандию в силовое поле. Остановить этот процесс было невозможно, но ядро на пределе могло привести к тому, что при выброске вылетит уже две Нормандии, а то и четыре. - Перенаправляю нагрузку! - рявкнул я, мелькая пальцами по панелям и пытаясь сбросить большую часть нагрузки на вспомогательные системы. К счастью, свежеустановленные топливные модули позволяли избежать проблем с питанием на критическом уровне работы ядра. - Встретимся на той стороне, Шепард, - выкрикнула Миранда, и внезапно нас тряхнуло так, что я чуть не выплюнул все свои кишки. Фрегат всосало в нестабильный пространственный "туннель", и при перераспределении энергии Нормандия всё-таки на какую-то долю секунды лишилась поля массы, из-за чего взбрыкнувшая антигравитация вжарила по полной программе. Я вцепился в кресло ногами, пытаясь удержать руки на беснующихся голографических панелях управления. Сузи пару раз пошла помехами, а я явственно услышал скрежет натуральной кожи, когда Шепард вцепилась ногтями и подбородком в спинку кресла. Миранду я не видел, но судя по смачному стуку, её хорошенько занесло в сторону. В тот момент, как поле массы снова подало признаки жизни, перед моим носом возникла огромная хрень с торчащими во все стороны титановыми прутьями-клыками. Я не сразу понял, что это обломок огромного крейсера, ожидающий нас на другой стороне. Пространственный переход был настолько стремительным - намного быстрее, чем при переходе через обычный ретранслятор, что мои руки сработали на чистом рефлексе, пока мозг ещё не разобрался, что произошло. Впрочем, язык пробудился раньше всех, громко и во всеуслышанье изрыгнув: - Твою мать! Пожалуй, именно эта фраза заставила мой мозг включиться в работу и я судорожно вздёрнул Нормандию перпендикулярно предыдущему её положению - словно морской корабль, который пошёл ко дну кверху бушпритом. Я даже не видел, куда летел, а приборы попросту сошли с ума, чтобы я стал их слушать - вокруг ощетинились обломками сотни погибших и растерзанных кораблей, за которыми я не мог разглядеть просвета. В тот миг я явственно ощутил, насколько всё-таки Нормандия большая и мне казалось, что я неловкий жирдяй в посудной лавке, особенное неудовольствие мне доставляли крылья, которые я в самый последний момент успел сложить. Всё же, мне показалось, будто я услышал скрежет металла по алмазной броне. К счастью, это было лишь моё воображение. Наверняка, в обычных условиях другой пилот или инструктор съездил бы мне по шее за то, как я необоснованно закрутил Нормандией спираль, неуклюже болтая её так, будто я новичок, который первый раз сел "за штурвал". И впоследствии, когда я вспоминал этот маневр, я понимал, что совершил немало лишних и откровенно глупых движений кораблём, но сейчас я был слишком напуган тем, что попросту не успел среагировать на столь резкий и неприятный выход из ретранслятора. Заложив дурацкую и неуместную полубочку, я криво выровнял курс, чуть не вывихнув себе кисть в попытке раскорячиться на панели управления и дотянуться всеми пальцами до нужных мне кнопок. Приветливо вдаривший из-за обломков янтарный просвет подсказал мне, что лететь надо туда. Поднырнув под чей-то несчастный эсминец, в котором я угадал черты турианского новодела, я шумно выдохнул и откинулся головой на спинку кресла, когда наконец увидел впереди гигантское, слепящее, белоснежное око центра галактики Млечный Путь. В середине этой идеальной белизны угрожающе щерилась гигантская чернильная праматерь чёрных дыр. - Блин, это было слишком близко, - выдавил я хрипло, чувствуя, как неистово дрожат ноги и как глухо сердце барабанит в ушах. Челюсть онемела от напряжения, и сейчас я даже не чувствовал собственного языка; ладони же как будто прилипли к приборной доске, я был не в силах отодрать их, чтобы хотя бы вытереть пот с лица. К счастью, Шепард точно так же приклеилась к моему креслу всем телом, а потому заботливо обтёрла мне лоб какой-то грязной тряпкой. - Это - все корабли, которые пытались пройти через Омега-4, - немного придя в себя и вернув контроль над телом, бросил я, немножко позволяя Сузи взять контроль над выравниванием курса. Я после такого "привета" был явно неспособен в ближайшую минуту на любые стандартные действия. Разве только эпические. - Зацени, многие из них выглядят... - я помедлил, подбирая наиболее верное слово, - ...попросту древними. - Я обнаружила знакомую энергетическую сигнатуру на краю аккреционного диска чёрной дыры, - вернула нас в холодную реальность Сузи. Я позволил себе оторваться от мониторов и посмотреть в иллюминатор. Левее нас, в опасной близости от водоворота галактического ядра, высилась страшного вида громадина - она выглядела так, будто прямо в огромный продолговатый астероид впаяли обломки от самых крупных и величественных погибших кораблей. Нечто в этой фигуре казалось знакомым: весь её вид напоминал о дредноуте коллекционеров, только он, в сравнении с ней, был в тридцать раз меньше. По моей беглой оценке, эта гигантская конструкция могла превышать длину Цитадели в несколько раз. Обломки разнообразных судов тянулись к ней нескончаемой дорожкой, опоясывая и создавая своеобразный трагичный ореол. Преодолеть их было не так сложно, как скопление у ретранслятора, но всё же расслабляться мне было некогда. - Это, должно быть, и есть база коллекционеров, - высказала Шепард вслух мои мысли удивительно спокойным тоном. - Давай туда, быстро и тихо. Да, Шепард у нас просто вышла на прогулку, а теперь всего-навсего собиралась купить себе сахарной ватки. Лишь знакомое "быстро и тихо" живо напомнило мне об Иден Прайме. Это вернуло мне некоторую долю самообладания. - Осторожно, Джефф, - вдруг вклинилась Сузи. - У нас компания.