ломанным и болтающимся на соплях визором, резко уклонился в сторону, на секунду присел, чтобы не потерять равновесия, и, разогнавшись, подхватил хрупкую кварианку на руки и забросил её ко мне, прыгнув следом. Бывшие протеанские гордые пехотинцы, нынче превратившиеся в послушных рабов жнецов, попятились, спасаясь от шквального огня, которым я неистово поливал их, одаривая волной всего адреналина и жажды битвы, что накопились во мне за тридцать лет. И которым никогда не было выхода, кроме как в немом и скучном тире. Я не был лучшим стрелком, но я знал, как обращаться с М-8 "Мстителем". Раскалённые термоклипсы градом лились в пропасть, лицо окатила волна жара, вылетевшая из коридора: бомба взорвалась. От неотвратимой, чудовищной взрывной волны над Нормандией обвалилась плита, пробив пол площадки перед моими ногами, раздробив древний камень в труху и увлекая за собой с десяток несчастных коллеционеров, так и не успевших осознать свою смерть. Я видел их страх. Я видел их ужас. Я видел: они действительно понимают, что погибают. Неужели они вправду могут ещё что-то чувствовать?.. Неужели... Впрочем, поздно было уже об этом беспокоиться. Я стирал протеан с лица вселенной, навсегда. Древний род падёт здесь, чтобы позволить жить другим. Из-за поворота наконец выскочила столь желанная и долгожданная фигура, сверкнув багряной каплей крови рядом с эмблемой N7. Шепард, задыхаясь, спотыкаясь и отталкиваясь от земли руками, бежала от взрыва и остатков коллекционеров так, словно за спиной у неё выросли крылья. Я понял, что из-за обвалившегося пола она не сможет допрыгнуть. Слишком большое расстояние. Разве что её не зацепят эти солдаты коллекционеров, уже тянущие к ней лапы, чтобы схватить за волосы... Я увеличил кратность оптического прицела, выждал три секунды, глубоко вдохнул и выпустил очередь. В нескольких сантиметрах от её головы - и феерверком размызгав желтушные мозги коллекционера во все стороны. Шепард, похоже, только сейчас увидела меня - и прибавила скорости на последнем отрезке. Когда я увидел, что она запнулась перед прыжком, я бросил винтовку в сторону. Её тут же подхватили рабочие турианские руки, не дав последним врагам уйти без дыр в своих головах. Шепард прыгнула через огромную пропасть, нелепо растопырив руки. Я что-то крикнул, уже не помню - что именно, но тут же Тали с Гаррусом схватили меня за пояс, и я свесился вперёд, пытаясь поймать капитана. Когда Шепард всё-таки смогла вцепиться в мою руку, я только в этот момент понял, насколько её броня тяжела. И я не был уверен, что вытащу её во всей броне. Но сзади уже подоспели ещё руки: и Грант, и Заид, и Гаррус, и Тали - все, как в какой-то нелепой детской сказке, пытались вытянуть нас наверх в то время, как Нормандия уже разворачивалась, пытаясь спасти нас под чутким руководством Сузи от приближающихся языков радиоактивного пламени и смертельного электромагнитного излучения. Наконец, к спасению подключились биотики: Миранда и Джек, отринув к чертям все разногласия, вытягивали нас внутрь с помощью своего невероятно мощного биотического симбиоза. Я почувствовал легкое покалывание, как будто после неудобного сна или иглоукалывания. А потом понял, что дело вовсе не в биотиках, которые вытаскивали нас. Дело в Шепард. Она была охвачена ярким, молочно-белым, словно ядро галактики, всполохом и это покалывание исходило именно от неё. Похоже, она боролась с отключением сознания на ходу - и, к счастью, в тот момент, когда я почувствовал, что её хватка слабеет, нас всё же вытянули внутрь на удирающей со всех сопл Нормандии. Далеко за нами расцветала ещё одна новорожденная галактическая аномалия: огромный ядерный шар, раскрывающийся бутоном в чёрной, поглощающей раскалывающуюся базу коллекционеров, дыре. Руки я совершенно не чувствовал, но всё же бросился к креслу пилота, зная, что мы идём наперегонки со временем. И, поверьте, никакие шутки про световые года здесь были неуместны. - Сузи, готовь к переходу через ретранслятор! - крикнул я, игнорируя то, что песчаная буря порядком истрепала мою униформу и лицо, оставив длинные красные полосы вместо автографов. Позади нас расцветал белый цветок смерти, а впереди нас горел неистово алый бутон жизни, багряное око ретранслятора. И я во что бы то ни стало стремился к жизни. *** - Вы что, совсем меня не слышите?.. То, что Вы сделали после всего, что я дал Вам - это просто не... - Извините, сэр. Помехи мешают: какое-то дерьмо вместо слов. Шепард вышла из раскуроченной и покорёженной переговорной комнаты, хромая и сильно припадая на ногу, но с её лица не сползала та самая хитрющая издевательская ухмылка, которую я увидел тогда, в развалинах Зала Совета, после победы над Властелином. Когда она вышла из-под обломков, словно неубиваемый феникс, и смеялась над нами всеми за то, что мы посчитали её мёртвой. В ангаре, куда мы спустились, вовсю кипела работа. Инженеры Габриэла и Кеннет сновали туда-сюда, под чутким руководством Тали восстанавливая основные функции двигателя и помогая солдатам разгрести завалы обломков, оставленные после кладбища кораблей и бегства из центра галактического ядра. Гаррус и Грант о чём-то добродушно спорили, ползая по тому, что осталось от поверженного дрона-Ока, и мародёрничая вволю. Гет Легион что-то объяснял Джейкобу, вертя в руках снайперскую винтовку. Иногда они срывались на горячий спор, и тогда мистер Тэйлор деловито кивал, пока гет показывал ему что-то в оптическом прицеле. Миранда и Джек, на удивление, стояли рядом и поднимали биотикой особо тяжёлые развалины, где никак не справиться без женской силы в полторы тысячи ньютонов. Самара и Заид увлечённо рассматривали что-то, напоминающее корявую статуэтку - возможно, единственный уцелевший останок древней протеанской культуры, трофей с почившей базы?.. Мордин Солус, вероятно, попивал добротный чай вместе с доктором Чаквас в медицинском отсеке... ну и, может быть, ещё чуть-чуть Серрайс Айс Бренди?..