они в большинстве своём те ещё задницы, но чёрт, я уже успел привыкнуть к нашей девочке. Она была не шибко послушной, а подчас казалось, что движок готов сойти с ума, но в этой непокорности была своя прелесть. Я вздрогнул, когда чья-то ладонь осторожно легла мне на плечо. Так бережно мог касаться только человек, который служил со мной все эти месяцы. Который знал, как легко мне причинить боль. - Ты не собираешься присоединиться к нашим в "Сверхновой?"... Я даже пообещаю приглядывать за тобой, если боишься, что в толпе тебе сломают пару костей. - Я не одна из твоих биотических сестричек, лейтенант Кайдан Аленко, - сморщившись, поддразнил я собеседника. - Ну-ну, - хмыкнул он. - Всё равно кто-то должен сопроводить тебя до нового места. А я как раз свободен. - Чёрт, ты как будто подкатываешь ко мне, - буркнул я и, опершись на костыли, кинул последний взгляд в сторону корабля, служившего нам домом. - И как я обходился без тебя раньше? Дьявол, не удивлюсь, если ты стоял в палате, где меня рожала мама. Лейтенант скривился, что меня вполне удовлетворило. Тоже мне, мамочка. Впрочем, я мог понять, почему он так рвётся пойти со мной. Кайдан Аленко - не человек толпы. Хотя мне часто казалось, что он сильно преувеличивает своё горе, слишком уж театрально намекает окружающим о своих мигренях. - Ладно, блин сметанный, погнали, - я медленно двинулся к лифтам, Кайдан, как-то нервно озираясь, зашагал рядом. Я был всего лишь поводом для него, чтобы улизнуть с общей пьянки. Действительно, не ворвёшься же в клуб и не заорёшь на всех "Я - биотический бог, бойтесь меня!". А тут - уважительная причина, инвалида сопроводить, ёлки. - Твоё настроение улучшится, когда ты увидишь наш новый фрегат, - заверил меня лейтенант, нажимая на кнопку лифта. - И нашего старпома, она - прекрасна. - Кто прекрасен, старпом или фрегат? - не понял я. - Фрегат, - буркнул Кайдан и отвернулся. Ну и ну. Вот он сам и подкинул мне новый источник для шуток. Теперь каждая крыса на новом фрегате будет знать, что лейтенант Аленко втюрился в мужика и получил новое назначение через постель. Хотя... нет, про постель шутить не буду. Одно дело - шуточные слухи, другое - издевательства. Издевательства я не любил никогда. Мысли завели меня в воспоминания о лётной школе, поэтому настроение сразу испортилось. Хотя оно и так давно было ниже плинтуса, но теперь прошибло пол и образовало маленькую чёрную дыру в сознании. Я вообще ненавидел часто менять корабли. Понятное дело, что моего мнения никто не спрашивает - напротив, я должен гордиться тем, что мне доверяют только лучшее. Но я был бы рад простому маленькому корыту, и чтоб меня все оставили в покое. К кораблям быстро привыкаешь, начинаешь давать им имена и прозвища, относиться как к людям. Многие вообще говорят, что я отношусь к окружающим меня людям как к кораблям. Это неправда. К кораблям я отношусь лучше. *** - Ладно, признаю, вкус у тебя хороший. Это всё, что я смог выдавить из себя, когда увидел её. Фрегат SSV Нормандия, регистр "невидимый разведчик", два рога с ускорителями массы, отличная обтекаемая форма корпуса, безупречные блестящие щитки шашечного типа - и, чёрт, она огромна. Сначала я не поверил в то, что это вообще фрегат - с такими размерами прямая дорога в крейсеры. Впрочем, я не видел её внутри. Пока ещё не видел. - Ну что, я был прав? - тихо злорадствовал рядом Аленко, наслаждаясь моей реакцией. - Я пока не увидел, насколько далеко там от рубки до туалетов, так что спроси меня о том же через пару часов, - отмахнулся я, всё так же не отрывая взгляда от Нормандии. Я знал, что необходимо дождаться старшего офицера, чтобы подняться на борт, но мне не терпелось, потому я заковылял к стыковочному шлюзу так быстро, как мог. Кайдан даже не стал меня отговаривать. Он прекрасно знал, на что идёт, когда притащил меня сюда. Он знал, что я неудержимый, если речь идёт о корабле. Процесс обеззараживания тянулся мучительно долго. Я снова начал раздражаться, о чём красноречиво пытался намекнуть лейтенанту, рассерженно стреляя взглядом в его сторону. - Это как-то можно отключить? - наконец, не выдержал я, когда женский ВИ-голос Нормандии в двадцать пятый раз повторил "Ждите, идёт процесс деконтаминации". Кайдан неопределённо пожал плечами. - Я убью эту процедуру, когда найду, как это сделать, - заключил я, разговаривая с самим собой, когда наконец двери в мой персональный рай распахнулись. *** Кресло было неплохим. Жестковатым, не рассчитанным на людей моего типа, расстояние до подголовника было слишком большим, но я смирился в ту же секунду, как погрузился в процесс освоения панелей управления Нормандией. Больше меня напрягала новость, что парадом будет рулить турианец. Я не ксенофоб, но первый пробный полёт в сопровождении турианца-СПЕКТРа - это уже просто через край. Радовало, что большая часть экипажа состояла из людей, с которыми я успел пообщаться или о которых много читал. Штурман Прессли, например, сразу дал понять, что мы сработаемся. Невзирая на святые седины, он был полон энергии, она разве что не лилась у него изо всех мест. Главный инженер Грег Адамс к нам часто поднимался - насколько я понял, они друзья с Прессли, а это не могло не радовать лично меня. Хоть я и привык делать всё в одиночку, но когда команда постоянно гавкается, это просто выводит из себя. Я был свидетелем таких ссор - хуже всего, если они начинаются во время проведения манёвра. Впрочем, под командованием Андерсона я мог быть относительно спокоен: кэп одним своим видом мог заставить заткнуться кого угодно. Но он ощутимо прогибался под этого Найлуса. Я искренне надеялся, что после пробного полёта не увижу ни одной турианской задницы на Нормандии. Помимо Найлуса меня беспокоил наш старпом. Я ничего не мог сказать о её профессиональных данных, не имею дурной привычки копаться в чужих досье - и я рад, что главным пилотам не нужно этого делать, но она постоянно мозолила глаза. Помню, как Андерсон дал готовность номер один, а Кайдан занял второе кресло в рубке, готовясь к процедуре перехода через ретранслятор в Утопию. - Я надеюсь, нашего старпома зовут не Джон? - совершенно искренне поинтересовался я, питая неосознанную ненависть к этому имени. - Нет, - удивленно вздёрнув брови, покосился на меня Аленко. - Шепард. Джейн Шепард. - Я правильно тебя понял, нашего старпома зовут Пастушка? - я хмыкнул, не рассчитывая на то, что мою игру слов поймут. Лейтенант лишь укоризненно посмотрел на меня, когда в рубке появилась она. И всё. С тех пор она постоянно здесь торчала. Уходила, но снова возвращалась, чтобы снова уйти и снова вернуться. Я и так нервничал перед первым полётом на Нормандии, а "фактор Шепард" еще больше пошатнул мое психическое равновесие. - Подходим к ретранслятору. Начинаю процедуру перехода через ретранслятор, - бросил я заученные и сказанные сотни раз фразы. - Направляю запрос на массу судна ретранслятору. - Ответные данные получены, - будничным тоном отозвался Кайдан. - Начинайте обратный отсчёт. - Обратный отсчёт... - затянул я и тут же поперхнулся, когда рядом со мной из ниоткуда возникла старпом. Изогнув бровь, она бросила весьма раздражённый взгляд на меня, чем окончательно вывела из равновесия. Впрочем, благодаря сотням налётанных часов и кепке, которую можно привычным жестом натянуть на глаза, я мог работать на автомате. От ощутимого толчка, которым сопровождался каждый переход через ретранслятор, меня чуть вдавило в кресло и я поморщился. Остальные члены экипажа, я был в этом убеждён, не обращали внимания на подобное, но у меня всегда были проблемы с дыханием из-за плохо развитых лёгких. Каждый раз при проходе через ретранслятор я ощущал, как начинаю задыхаться - в первый раз это меня чертовски напугало, еще в лётной школе. После пробного полёта я выкатился из кабины симулятора побелевший, как привидение и вспотевший, как тысяча чертей в Аду. Инструктор не обошёл это вниманием и с тех пор постоянно доставал меня этим, заявляя, что из-за моей кислой рожи вся академия экономит на поставках соли. Со временем я приучил себя никак внешне не показывать того, что ощущаю при малейших нагрузках. Вот и сейчас я продолжал по инерции отгавкиваться от Андерсона и поднявшегося к нам турианца, пытаясь отогнать неистовое головокружение. - Дрейф в пределах тысячи пятьсот, - сказал я по привычке, слишком поздно спохватившись, что данные показывают совсем другое: дрейф составлял аж две тысячи километров, что в принципе для космоса не так уж страшно, но всё же меня пробрал холодок. Кайдан покосился на меня, явно заметив расхождение данных с тем, что я сказанул, но промолчал. Турианец любовался на виды за окном, поэтому одобрительно возвестил, что это хороший дрейф и отбыл восвояси. - Я уже ненавижу этого парня, - миролюбиво бросил я Кайдану. Я не испытывал ненависти к турианцу, как и к любому на этом корабле. Но - эй, давайте я проясню одну деталь. Я привык работать один. И это вовсе не блажь, как можно было подумать. И как, наверняка, думает старпом Шепард обо мне. Андерсон уважал эту мою черту характера, он знал досье, но лучшее, что было в этом мужике - он мог соединить "а" и "б" и выяснить глубинные причины чьего-то поведения. Наверное, поэтому он лучший. И поэтому его любит команда, которая готова пойти за ним в Ад, вне зависимости от обстоятельств. Капитан знал, что за моим прошлым стоит нечто большее, чем ножки-стекляшки и детство на станции Арктур, фактически - постоянное преб