Лицо лорда Д'Фарани побелело, затем искривилось в маске почтения перед зверем, которого он увидел над собой. Освободив одно запястье Хранителя, Кейб сжал кулак и со всей силой, которую только мог собрать, ударил арамита в челюсть. После этого его удара рука Кейба какое-то время болела, но достигнутый результат стоил этой боли.
— Иногда прямой путь — это лучший путь, — пробормотал он лежащему без сознания Хранителю.
Такой фантом, какой сотворил сейчас Кейб, мог подействовать только на людей вроде Д'Фарани. Грифон описал свою встречу с неистовым божеством арамитов, волком-Разрушителем, уделив внимание при этом и призрачному образу монстра, и преданности всей касты Хранителей этому мрачному богу. Реакция Д'Фарани была именно такой, на которую и рассчитывал волшебник. Очень хорошо, а то бы он растерялся, придумывая что-нибудь еще, если бы этот трюк не удался.
Талисман! — внезапно произнес знакомый голос в его голове. — Осталось слишком мало времени, чтобы исправить содеянное!
— Если бы я получил хоть какую-то помощь в этом деле, — огрызнулся волшебник, перелезая через Д'Фарани, — я бы покончил с этим раньше.
Я должен беречь с-с-свои с-с-силы.
— А как насчет моих?
Талисман! — прорычал голос внутри него. Он у меня, — более чем обиженно послал он в ответ. Вслух Кейб спросил:
— Что теперь?
Теперь, — в голосе Короля-Дракона послышалась какая-то странная неуверенность, но в то же время и необычное самообладание. — Теперь ты должен удержать его в целости любой ценой. Ты не должен дать ему разрушиться, иначе мы вызовем сюда дальнейшее разрушение и хаос из королевства моего прошлого!
Кейб не хотел иметь с этим ничего общего, но, тем не менее, он крепко держал талисман.
— Что ты собираешься делать?
Игрушка Хранителя — это единственная вещь, у которой осталась связь с Нимтом и темными силами этого изуродованного мира. Это не та штука, которой бы я долго доверял свои усилия, но другого у нас ничего нет. Я возьму силы Нимта и использую их так, как может только прирожденный враад. Я возьму эти силы и принесу мир в мое королевство… мир или смерть.
— Но… — Кейб замер, когда почувствовал волны энергии, сначала поднявшиеся в самом талисмане, а потом истекающие из него.
Почти тут же он понял, что хотел сказать Король-Дракон, когда говорил о том, что надо удержать талисман в целости. Там было так много энергии, так много вредной магии, проходящей через Зуб Разрушителя, что он начал растягиваться, стараясь превзойти свои возможности. Хрустальный Дракон использовал талисман как нечто большее, чем просто приемник или фокусирующее устройство, или и то и другое вместе. Напряжение прямо разрывало талисман на части.
Голос Хрустального Дракона прозвучал отдаленно и безразлично. Пусть силы Нимта сделают наконец что-то стоящее. Пусть Легар услышит его мощь… и затем Нимт умолкнет навечно!
Отовсюду внезапно послышался звук, пронзительный звук, он просто звучал. Его рождали силы, проходящие через дыру между мирами, но сам звук исходил отовсюду. Бури, ветры, необузданная блуждающая магия вызывали колебания. Это было не землетрясение. Кейб понимал только так: вибрировала вся земля, и чем быстрее она вибрировала, тем громче становился звук.
Сосредоточься на талисмане! Дай уплыть з-з-звуку. Я буду…
Оглушительный звук заставил волшебника упасть на колени, но он продолжал все с той же силой сдерживать талисман. Он делал это не столько потому, что заклинание не должно было угаснуть не завершившись, а потому, что верил: не сделай он этого, и он умрет. Единственная надежда была на то, что, если заклинание подействует, с ним этого не случится.
Затем связно мыслить стало уже невозможно. Вокруг был только звук. Проклятый звук.
В то же самое время, когда Кейб боролся с верлоком, началась и битва Грифона. Она началась с того, что осторожные противники, как бы примеряясь друг к другу, кружились на одном месте. Птица-лев проделывал это молча, Оррил Д'Марр — наоборот.
— Когда я нашел разбитую палатку и разбросанные там тела охранников и этих зверей, но не нашел тебя, я был в ярости. Наконец-то поймать тебя — и упустить… это уж слишком. Я тебя так долго ждал!
Грифон посмотрел через плечо Д'Марра на Темного Коня, который оставался неподвижным. Оттуда помощи не будет, да он и не хотел никакой помощи. Д'Марр принадлежал ему и только ему. Как бы ни желал молодой командир смерти Грифона, Грифон хотел смерти командира еще больше. И даже если бы благоразумие прямо кричало, что скрыться — это единственный правильный выбор для них обоих, ни тот ни другой не сделали бы и шага назад.
Стек Д'Марра сверкал, как когда-то сверкал Легар. Арамит два раза сделал выпады стеком, но каждый раз быстро отдергивал его обратно, как только Грифон пытался схватить этот маленький ужасный инструмент за рукоятку. Он знал, насколько бесполезно будет его волшебство против волка-рейдера, пока тот держит в руках стек. Но это не так уж и расстраивало Грифона, так как смерть Демиона требовала, чтобы он убил его собственными руками. Оррил Д'Марр должен узнать, каково убивать кого-нибудь из близких Грифона. Да к тому же он не очень-то доверял волшебству в этом месте. Такая штука, как стек, может, здесь и работает, но если творить заклинание, то вместо жертвы оно может убить и самого колдуна.
Вокруг них вздрагивала земля и появлялись все новые расщелины. Зеленые молнии все еще сверкали в долине. Но ни один из противников не обращал на это ни малейшего внимания. Они подошли к той точке, когда любое вмешательство в их борьбу со стороны любого, будь то квель, волк-рейдер или кто-нибудь из союзников Грифона, вызовет странный временный союз этих двух врагов, который обратится против самого же вмешавшегося. И только неистовство самого королевства еще имело какой-то шанс встать между ними.
— Не хочешь ли свой меч, птичка? Может быть, если ты вежливо попросишь, то что-нибудь и получишь. — Лицо арамита продолжало оставаться бесстрастным, но глаза — нет.
Грифон выпустил свои когти.
— У меня они есть. И это все, что мне нужно, чтобы разделаться с тобой.
— Но во всяком случае можешь взять меч, — заметил Д'Марр и подтолкнул ногой меч Грифона в его сторону.
Птица-лев, зная, что этим он лишит противника преимущества в длине оружия, удивленно и осторожно подобрал меч. Никакого нападения со стороны арамита не последовало, и только тень улыбки проскочила по его лицу. Грифон встречал немногих людей, которые могли бы так выводить его из равновесия, как этот арамит. Ничему в нем нельзя было доверять, даже тому, как он дышит. И все же теперь у Грифона было оружие, которое он мог использовать, находясь на безопасном расстоянии от стека.
— К твоим услугам, Д'Марр.
Волк-рейдер рассмеялся… и начал поигрывать своим стеком, в то время как Грифон удивлялся этой реакции обычно сдержанного командира. Он понял причину этого смеха только тогда, когда ему пришлось парировать первый выпад противника. Как только оба оружия скрестились, Оррил Д'Марр оттянул свое назад так, чтобы кончик стека пришел в соприкосновение с металлическим лезвием.
Грифон не смог сдержать крика.
Он выронил меч и постарался как можно быстрее отскочить назад, все это время не спуская глаз с позиции арамита. Однако Д'Марр и не думал его преследовать. Он просто улыбался над неудачей Грифона и над своим удавшимся трюком.
В сравнении с этим ударом, удар, который он получил, стараясь освободить Темного Коня и погрузившись в себя, был просто пчелиным укусом. Птица-лев не мог остановить дрожь. В голове у него стучало, а ноги подкашивались.
— Это еще где-то половина возможного, птичка, — ухмыльнулся командир рейдеров. Наконец-то проявилось истинное лицо Оррила Д'Марра. — Разве ты не знаешь, что мне достаточно всего лишь притронуться к чему-нибудь, что соприкасается с тобой? Это может быть металл. А может быть и одежда. И не важно, на тебе она или ты держишь ее в руках, ты все равно почувствуешь укус стека. Мой предшественник великолепно разбирался в таких штуках.