Кейб не понял, собираются ли дрейки убить раненых из жалости к ним или чтобы получить большее удовлетворение. Но волшебник понимал, что у него нет сил бороться за эти жизни, к тому же ему бы стоило больших усилий найти причину, которая бы оправдала трату его сил на то, чтобы заступиться за квелей или рейдеров. И все же это его беспокоило…
— Мы получили приказ сопроводить вас и ваших спутников до границы с Исиди, где вас ожидают слуги Зеленого Дракона, чтобы помочь вам вернуться к тем, кого вы любите. — Он озабоченно посмотрел на Темного Коня. — Хотя как быть…
— Я управлюсь, — парировал бессмертный.
Его голос звучал намного сильнее, но Кейб не был уверен в том, что это не бравада перед приспешниками Короля-Дракона.
— Мы вам очень благодарны, — вмешался волшебник, не желавший никаких споров, — Но есть еще одна вещь, о которой бы я хотел вас попросить.
— О чем?
— Я бы хотел поговорить с вашим повелителем. Я настаиваю на этом.
Воин растерялся.
— Он… закрылся от всех на некоторое время. Заклинание плохо подействовало даже на него.
Кейб заметил его нервозность, но страх дрейка его не остановил.
— Передайте ему, что мой визит будет очень коротким.
— Я не могу ничего ему передать. Он даже не будет со мной раз-з-зговаривать, человек.
Кейб посмотрел на Грифона и Темного Коня и сказал:
Тогда помогите моим друзьям добраться до границы. Я присоединюсь к вам, как только смогу. Грифон засуетился.
Кейб, не хочешь же ты… попросту… материализоваться перед Королем-Драконом… да еще перед этим Королем-Драконом. Но волшебник уже поднялся.
— Собираюсь. Можешь назвать это беспокойством.
— Беспокойством? О Хрустальном Драконе? — даже воин отнесся к этому скептически.
Пожав плечами, Кейб ответил:
— Если и не о нем, то, по крайней мере, о человеке, которого когда-то звали Логан.
И с этими словами он исчез, оставив присутствующих озадаченными его последним заявлением.
Глава 19
Что-о-о тебе надо-о-о, волш-ш-шебник?
Материализовавшегося Кейба застали врасплох те ужасные изменения, которые произошли в голосе Хрустального Дракона. Теперь его голос намного больше напоминал голоса настоящих Королей-Драконов.
Но, не испугавшись этого, волшебник ответил:
— Я пришел узнать, как вы себя чувствуете. Я думаю, что кое-что знаю о том, через что вы прошли, разве не так?
Хрустальный Дракон казался огромной грудой драгоценных камней в дальнем конце комнаты. Света в комнате было мало, и стены были мрачными и тусклыми. Кейб даже не мог разглядеть выражение морды Короля-Дракона.
— Я… выж-ж-жил. Больше тебе ничего не надо знать. Кейб решил, что настаивать на чем-то другом не имеет смысла. Он был расстроен, но ничего с этим поделать не мог. И все же он спросил:
— Что вы собираетесь делать с вашим королевством? Легар в руинах. Если моя помощь вам будет…
Из темноты появилась голова повелителя Легара. Нечеловеческая ярость отражалась на морде дракона. Узкие глаза, в которых остались только намеки на кристаллы, уставились на маленькую самонадеянную фигурку.
— Ты не по-о-онимаешь, ч-ч-что ли? Мне ничего от тебя не надо, ч-ч-человек! Я хоч-ч-чу только отдохнуть! Отдохнуть в одиноч-ч-честве! Ради чего ты рвешься сюда?
— Ради Логана Тезерени.
Его слова на какое-то время погасили было пламя гнева. Хрустальный Дракон сжался и стал выглядеть гораздо меньшим.
— Я знаю имя… мо-о-о, имя… ч-ч-что это я…
— Логан, — волшебник осмелился воспользоваться этим именем. — Твое королевство в хаосе, и ты, в конце концов, и сам рискуешь. Я ни в коем случае не забываю, что все это в твоих же собственных интересах, но ведь от того, что ты сделал, остальное Драконье царство пострадало тоже. Твоим подданным потребуется помощь в восстановлении Легара. Среди волков-рейдеров есть пленные и раненые, и из них можно сделать совсем других людей. Возможно, мои друзья и союзники согласятся тебе помочь. Вместо развалин, которыми ты сейчас правишь, полуостров можно обратить в место, полное жизни. Они могут встретиться с тобой, и возможно…
— Нет! — Но на этот раз скорее страх, а не гнев направляй Короля-Дракона. Его глаза расширились, и он бешено прошипел:
— Нет! Если я подпущу их так близко, они могут узнать правду, и тогда я буду в опасности! Они придут в бешенство, когда узнают, что я их всех надул! Они могут заставить меня покинуть это место, а я не могу это сделать! Не могу! Я истощил с-с-себя так, как ещ-щ-ще ни разу не осмеливался! Внешний мир в любом виде сейчас опас-с-сен для меня! Только здесь и в одиночестве я буду в без-з-зопасности!
Кейб не мог поверить тому, что он слышал.
— Ты не прав! Послушай…
Одним лишь ужасным взглядом сверкающий левиафан заставил его замолчать.
— Я благодарен тебе з-з-за помощ-щ-щь, мас-с-стер Бедлам, но теперь уходи! Мои с-с-слуги предос-с-ставят вам все необходимое, чтобы вы могли добратьс-с-ся до Ис-с-сиди! А теперь иди! Мне надо с-с-спать!
— Логан…
— Я — Хрустальный Дракон! — взревел гигант. Челюсти дракона широко открылись…
Кейб телепортировался прежде, чем Король-Дракон сумел сделать что-нибудь такое, о чем бы они оба потом сожалели.
Он нашел Грифона и Темного Коня ожидающими его. Последний, к великому удивлению волшебника, был в лучшей своей форме. Недалеко от них со все возрастающим нетерпением ожидал эскорт из рептилий.
Что случилось? — спросил Грифон, лежащий на спине у призрачного жеребца. Как потом узнал волшебник, Темный Конь не доверял дрейкам. Его одержимость Сумраком прошла, и теперь его занимала забота о его живых друзьях, включая и Грифона. Используя свою невероятную волю, Темный Конь не только смог восстановить свою внешность, но и умудрился изменить ее так, чтобы птица-лев мог как можно удобнее устроиться у него на спине. Вид получился весьма специфический, но эта специфичность была всеми воспринята с большим удовольствием. Волшебник даже почти забыл свою встречу с Хрустальным Драконом.
— Пора трогаться. Мы начинаем злоупотреблять гостеприимством местных.
— Что случилось? Кейб покачал головой:
— Я еще ни в чем не уверен… пока.
Остальные этого не поняли, но, может быть, и к лучшему, потому что Кейб не был уверен, что сам достаточно разобрался во всем этом. Он только понял, что граница раздела между Логаном Тезерени и Хрустальным Драконом проявилась как никогда. И никто не мог догадаться, в какую сторону склонится повелитель Легара, если вообще он что-либо предпримет. В одном только можно было быть уверенным: будь он человеком или дрейком, он никогда не покинет своей одинокой темной святая святых, что бы ни случилось. Это выходило за рамки человеческих понятий о безопасности; Хрустальный Дракон так долго жил в затворничестве, что он не допускал и мысли, чтобы покинуть свою комнату или допустить в нее внешний мир.
Один из воинов предложил Кейбу верховое животное. Он взял предложенного дрейка и сел на него верхом, вряд ли замечая, что он делает. Волшебник продолжал смотреть на руины Легара, мысленно представляя себе, как Король-Дракон мечтает о лице, которое когда-то принадлежало ему в том мире, который теперь навсегда закрыт для него… закрыт им же самим.
Герцог дрейков подал сигнал, и весь отряд отправился на восток. Кейб пропустил всех вперед, даже Темного Коня и Грифона. И с большой неохотой он наконец пустил своего дрейка вслед за отрядом. Легар все еще преследовал его. Если не из-за самого Хрустального Дракона, то из-за того малого, что осталось нетронутым. Волшебник сомневался, что в одиночку он в чем-нибудь сумел бы добиться успеха.
Так много энергии, и такая долгая жизнь, — думал он, наконец-то обратив свой взор на дорогу, лежащую перед ним. — И все же, несмотря ни на что, он остается пленником у самого себя, боясь потерять свою человеческую сущность, которую он, может быть, потерял уже очень, очень давно.
Эта мысль заставила его ехать в задумчивом молчании всю дорогу, вплоть до самого Исиди… и какое-то время еще и после.