- Как все запутано, однако, - раздался в тишине, нарушаемой лишь звуком дождя, скучающий женский голос, в то время как его обладательница, не чураясь промочить новые фирменные кроссовки, совершенно спокойно шла по лужам: - И вообще, с каких таких пор я начала задумываться о подобном бреде? Все-таки общение с «пришельцами» сказывается не лучшим образом. Тц.
Недовольно цыкнув, молодая женщина пнула попавшийся ей под ноги камень и как-то неопределенно поморщившись, свернула в ближайшую подворотню, определенно намереваясь немного продлить путь до нужного ей места.
Дождь все ни как не прекращался, но виляющей среди множества улочек молодой женщине это было лишь на руку. Она так устала от однообразной погоды, что сейчас просто пользовалась моментом, чтобы по дольше ощутить на своей коже всю прохладу и врагу столь редкого явления в странном мирке, хотя странным он являлся только для тех кто не привык к нему.
К моменту появления в поле зрения женщины нужного ей здания, вся ее одежда уже промокла до нитки, а в обуви уже давно хлюпало, явно намекая на то, что после подобной безжалостной выходки своей хозяйки, их уже ни какой обувной мастер не спасет. Хотя, собственно говоря, ей было глубоко плевать на подобную мелочь, скольких бы денег эта самая мелочь не стоила.
- Сестра!
Из глубоких раздумий женщину вывел красивый, нежный девичий голос, по коему она опознала собственную младшей сестру, и с каким-то страдальческим вздохом, поспешила ответить.
- Не начинай Мишель, от такой мелочи я точно не заболею. Будь добра, перестать давать волю своей буйной фантазии всякий раз, как на то появляется призрачный повод, - поспешно проговорила она, окинув подбежавшую к ней девушку немного раздраженным взглядом, с толикой равнодушия.
Честно говоря, ей уже изрядно поднадоело навязчивое внимание своей сестры. Ее чрезмерная забота порой просто выводила из себя и приходилось с трудом сдерживать желание ударить маленькую мерзавку.
Собственно говоря, отзываться так о собственной же младшей сестре поводов совершенно не было, но таков уж был характер Мойры. Она просто ненавидела, когда к ней липнут с ненужной заботой и так называемой «любовью». Вещь, значение которой она совершенно не понимала. Что, черт возьми, за любовь такая? И зачем она вообще нужна? Честно говоря, отнюдь не приличные матерные выражения так и просятся на язык при одном упоминании об этой их «любви». А так же не редко возникает желание размозжить голову говорившего о ней обо что-нибудь твердое и желательно гладкое, чтобы видеть, как красиво лужицей растекается кровь.
Такое желание было и по отношению к собственной младшей сестре. И возникало оно отнюдь не редко. Однако был и плюс в такой привязанности Мишель. Ею можно было воспользоваться в любой удобный момент и любым необходимым способом, и самое главное, что она совершенно не смела перечить, а наоборот старалась сделать все, что могло порадовать старшую сестру. Даже если для этого следовало переспать с кем то или убить. Ради похвалы любимой сестры не жалко было и осквернить себя, лишь бы добиться столь желанной ласки и улыбки. Мойра знала это и вовсю пользовалась, совершенно не заботясь о том, что возможно просто портит жизнь этой девочке. Именно девочке, даже еще не женщине. Какая из нее женщина, если в ее глазах по-прежнему все еще жив этот наивный блеск, а сама она порой полна детской непосредственности, не смотря на то, что тело давно осквернено и далеко от невинности? Младшую сестру ей было совершенно не жаль. Какая разница кого использовать и кто будет твоей пешкой на шахматной доске, что ведет тебя к цели? Правильно: ни какой. Вот и сейчас смотря на это обеспокоенное, такое красивое личико, воля-неволя задумываешься, в какую передрягу засунуть это дитя на сей раз.
- Мишель, подготовь мне ванную и чистую одежду, а потом пришли ко мне Фабиолу, - спокойно, без толики каких либо чувств, лишь с нотками власти приказала Мойра.
Больше не размениваясь на пустые слова, она поспешила пройти вглубь здания, подняться на второй этаж и наконец, добраться до жилой его части, совершенно не желая видеть в глазах младшей сестры боль и ревность. К чему вообще эти пустые эмоции?
Войдя в свою комнату, Мойра быстро избавилась от мокрой одежды, спеша так же избавиться и от соблазна вновь подобно ребенку выбежать на улицу под прохладные струи дождя, успокаивающие и приводящие все мысли в порядок.