Шли годы, и все чаще я побеждал своего учителя в поединках на мечах или топорах. Только лук все так же был послушен старому воину. И по-прежнему ночами он чертил карты и разрабатывал планы сражений. Не желая обижать старика, я внимательно выслушивал его рассуждения. Мог ли я предполагать, что очень скоро от этих знаний будет зависеть сама моя жизнь!
Зато над Ривалом годы, казалось, были не властны. Все так же бродил он по лесам, и все такой же легкой и бесшумной была его походка. К сожалению, у меня не оказалось его способностей к травознанию, но животных и птиц понимать он меня научил. Я давно уже отказался от охоты и очень радовался, что животные мне доверяют и не боятся. Но больше всего я все-таки любил ходить по местам Древних. Ривал в своих поисках проникал все глубже в пустыню. Он признался мне, что больше всего на свете хотел бы найти свитки или книги Древних.
Я был обручен в Год Змеи, Брызжущей Ядом, и чем старше становился, тем чаще стал задумываться о своей будущей жене, а поговорить об этом мне было не с кем, хотя в доме, где я жил, были еще два мальчика. Я так и не смог подружиться с ними. Не потому, что нас разделяло общественное положение, а просто я ни на минуту не забывал, что я не такой, как все, и не слишком стремился сблизиться с ними. Моим другом был Яго, годившийся мне в отцы, и Ривал, который мог быть моим старшим братом. И этого мне было достаточно.
В эти дни сыновья лесника собирались на осеннюю ярмарку. Я наблюдал, как они, нарядные и разукрашенные, отъезжали от дома. Из их веселых разговоров я понял, что они предвкушают танцы и знакомство с девушками, и тогда впервые задумался, что подумает и почувствует леди Джойсан, когда увидит меня. А вдруг она почувствует ко мне такое же отвращение, как и моя мать?
Я издергался и стал плохо спать и так изменился, что Ривал наконец спросил, что за болезнь ко мне привязалась. Я с облегчением рассказал ему все, что меня мучило, втайне надеясь, что он успокоит меня и скажет, что я все это выдумал.
Но он не стал меня успокаивать. Он долго молчал, разглядывая лежащие на столе черепки и свои бессильно лежащие руки.
— Мы с тобой никогда не обманывали друг друга, и изо всех только, ты смог стать моим постоянным спутником и другом. Но счастье — такая странная штука… Как тут можно что-то предсказать? — он помолчал. — Когда-то я тоже был помолвлен и готовился к свадьбе. Но я тоже не такой, как другие, только это не проявилось внешне, как у тебя. И моя невеста, с которой я был готов разделить Пламя и Чашу, меня испугалась.
— Но ты же не был женат! — воскликнул я.
— Да, я так и не женился, а сумел найти в жизни свою дорогу и свой интерес.
— И что же? — спросил я.
— Да все это, — он обвел руками все находившееся в доме.
— Похоже, и у меня будет так же, — спокойно сказал я.
Я был обручен, потому что так было принято и это было нужно моему отцу. Насколько я слышал, браки лордов обычно так и заключались. Главным в них было желание приобрести влиятельную родню, или расширить границы владений, или получить наследство. Слава богу, если хоть потом приходили любовь и уважение, но это случалось не часто.
— Что ж, может, так и будет, — сказал Ривал, — а пока есть одно дело, которое я давно задумал, и сейчас, мне кажется, самое время…
— Пройти по Древней дороге? — я подскочил от радости, готовый бежать туда хоть сию минуту, так притягивающе таинственна была эта дорога.
Наткнулись мы на нее случайно, во время одного из своих путешествий по Пустыне. По сравнению с нашими грунтовыми дорогами, которые чаще всего были просто старыми тропами, приспособленными для езды верхом, она была просто чудом строительного искусства.
Дорога эта была выложена тщательно подогнанными каменными плитами, и было совершенно непонятно, зачем ее строили. Начиналась она в пустыне, примерно в полдне пути от дома Ривал а, и вела в глубь пустыни. Дорога прекрасно сохранилась и только местами была засыпана песком. И мы давно решили попытаться дойти до ее конца. Подготовка к этому путешествию сразу выбила у меня из головы все мысли о Джойсан. В конце концов до свадьбы еще далеко, а по дороге мы отправлялись прямо сейчас.
Отпрашиваться мне было не у кого, только у Яго, а как раз в это время он отправился в Ульм, чтобы отчитаться перед моим отцом и встретиться со старыми друзьями. Так что я был абсолютно свободен и мог заниматься, чем хочу. А больше всего я хотел пройти по Древней дороге.