Воспитательница знала, что у Валиной мамы больное сердце. Ее нельзя волновать. И хотела уж умолчать о том, что Валя нарушила трудовой закон интерната. Но потом, дав себе слово говорить мягко, все-таки отважилась сказать:
— Я хочу попросить вас помочь Вале поскорее войти в коллектив. Видите, у нас почти нет обслуживающего персонала. Ребята помогают на кухне, в столовой, сами прибирают и моют пол в спальне. Это обязанность всех ребят.
Руфина Алексеевна подняла на воспитательницу спокойные глаза.
— Валя не умеет мыть пол.
— Но ведь придет и ее очередь дежурить в спальне.
— Я не знаю… Может быть, кто-нибудь из техничек вымоет за нее. Я заплачу…
— Нет! — внешне спокойно ответила Надежда Ивановна. — Это обязанность каждого воспитанника интерната. У нас и мальчики моют пол, причем превосходно. Валя научится! Только надо внушить ей, что она — такая же, как все. Пока дежурили другие девочки, она ведь не думала, что они работают на нее? А теперь пришла ее очередь поработать на всех…
Внезапно воспитательнице пришла в голову хорошая мысль.
— Может быть, вы снимете жакет вот тут, в моем кабинете? Я дам вам чистый халат, и мы вместе обойдем все комнаты.
Руфина Алексеевна охотно приняла предложение.
— Здесь вот комната для приготовления уроков, — понизив голос сказала Надежда Ивановна. Она отвела рукой портьеру на двери.
За столами несколько школьников склонились над тетрадями и учебниками. У стен стояли шкафы с книгами и играми.
— Пройдем теперь в спальни. Девочки постарше по утрам помогают малышам прибрать постель, причесать волосы. Вот спальня, в которой спит Валя. Это вот ее кровать.
Руфина Алексеевна посмотрела на кровать дочери, потом обвела взглядом всю комнату. В открытое окно веяло свежестью. У стены стоял красивый трельяж из полированного дерева. Приятно причесываться перед таким!
В комнате много света и воздуха. Пол сверкал чистотой.
Уловив направление взгляда Руфины Алексеевны, Надежда Ивановна чуть приметно улыбнулась.
— Пол у нас хорошо окрашен. Мыть его легко.
Они вышли из спальни.
— А здесь у каждого помещается его «частная собственность», — шутливо сказала воспитательница, указав на ряд высоких шкафов, стоявших в коридоре. Она открыла ближайший шкафик.
— Вверху полка для книг, портфеля. Ниже отделение для платья. Придя из школы, воспитанники обязательно меняют форму на домашнее платье или костюм.
— Здесь все только для школы?
— Нет, почему же! У малышей можно увидеть в шкафике и игрушку и куклу. У ребят постарше — книги, игры, краски…
Руфина Алексеевна была задумчива. Прощаясь с ней, Надежда Ивановна, словно вспомнив что-то, сказала:
— Да, если вас не затруднит, попросите зайти ко мне вашего мужа.
Кирилл Григорьевич приехал в город в субботу. Разговор с воспитательницей очень расстроил его.
Надежда Ивановна, увидев, как нахмурились его густые брови, почувствовала: объяснять ничего не нужно. Отец понял все.
— Хорошо! — коротко сказал он. — Больше это не повторится, — помолчав, он поднял глаза. — Я зайду за Валей в школу, потом мы сразу на поезд. До свиданья!
Надежде Ивановне даже стало немного не по себе.
— Вы только… не очень строго с Валей, — попросила она.
— Ну, что вы! В конце концов это ведь не ее вина, а взрослых.
Он поклонился и вышел.
23
До школы было недалеко. Шагая вдоль шумной оживленной улицы, Черноок снова и снова мысленно возвращался к сообщению Надежды Ивановны. «Плохо, что Руфа все еще считает Валю ребенком. Анна Никифоровна иногда и поручила бы девочке какую-нибудь работенку, но думает, что не имеет права командовать. Это дело надо как-то поправить»…
Валя обрадовалась, увидев отца. Он поцеловал ее в висок и подержал портфель, пока дочь надевала пальто.
Вышли на улицу.
— Ну, как? Нравится тебе эта школа?
— Нравится! — с улыбкой обернулась к отцу Валя. — Мне очень наша, учительница нравится, Прасковья Михайловна.
— Вот и хорошо!
Они помолчали.
У школы улицы были тихие, спокойные.
— Вон, погляди! Перед нами идет женщина на костылях. Кто она, по-твоему?
— Н-не знаю… Инвалид, наверно…
— Да, инвалид, раз у нее нет ноги. А вот я видел ее однажды в праздник. У нее на жакете было четыре ленточки. Значит, она награждена четырьмя боевыми орденами и медалями. Четыре раза, а может быть, без счету раз она рисковала своим здоровьем и даже самой жизнью для других. А вот теперь, когда она стала инвалидом, кто должен ей помочь?
Валя подняла на отца удивленные глаза и не ответила.