Анфиса, поглядев на дочь, покачала головой. Она не заметила противоречия в словах Зины: «берут в пионеры тех, у кого пятерки…» «Все у них какие-нибудь дела, учиться некогда».
Мать мысленно пожалела дочку: «Видно, не дано ей большого ума. Трудно ей. Лишь бы из класса в класс переходила».
На этом их разговор закончился.
Незадолго до ноября Зоя Павловна, беседуя с Лидой Соболевой, поинтересовалась, как отряд будет отмечать годовщину Октября. Лида рассказала.
— А в отряд будете принимать кого-нибудь? Кто у вас еще не пионер?
Лида назвала имена четырех-пяти школьников, в том числе Зину.
— А она почему не пионерка? — удивилась Зоя Павловна. Она помнила тихую, робкую девочку.
— Зина учится неважно. Из троек не вылазит. И какая-то равнодушная, ничем не интересуется…
— А вы пробовали ее заинтересовать?
— Нет… — вынуждена была сознаться Лида.
— Может быть, Зина очень занята по дому? Мать у нее проводница, постоянно в отъезде. Побывайте у нее, поинтересуйтесь. А вдруг ей надо помочь и в учебе, и по хозяйству? Если она равнодушная, вот и надо в ней разжечь огонек, увлечь ее общей работой. Ведь вы не маленькие, шестой класс…
На перемене Лида подошла к Ксюше и поручила ей побывать у Зины Зыбиной и узнать, чем она занимается дома и не нужна ли ей помощь.
Утро было ненастное и холодное. Ксюша быстро дошла до железнодорожного дома, в котором жила Зина. Дверь открыла соседка.
В небольшой, скромно обставленной комнате навстречу Ксюше встала удивленная Зина. В руках у нее потрепанный томик: «Приключения Тома Сойера».
— Читаешь?
— Читаю. Ты знаешь, как интересно! Том и Бекки заблудились в пещере. И последняя свечка у них догорает. Ой, какая страсть!
Ксюша рассеянно кивнула, оглядела комнату. Неуютно. Ее глаза заметили и незаправленную постель, и грязную посуду на столике в углу, и брошенный на сундук школьный портфель.
— Уроки выучила?
— Да. То есть не все… Арифметику не докончила.
— Так ты что? Уроки не готовы, а ты читаешь! И в комнате, смотри, какой беспорядок. Включи-ка плитку, поставь воды. Мама у тебя дома или в поездке?
— Она сегодня приедет в двенадцать.
— Чем же ты ее угостишь? А сама завтракала?
— Я потом… в буфете.
Теперь Ксюше все было ясно. Не от плохих способностей Зина едет на троечках. Не умеет она временем распоряжаться. Ну и ленится, конечно.
— Быстренько заправь кровать. Уж десять часов. Книгу убери подальше. Не умрут твои ребята в пещере, не бойся! Давай я посуду перемою, а ты почисти картошки. Мама усталая, голодная приедет. Да и тебе нечего деньги на буфет выбрасывать. Дома сытнее поешь. И садись за арифметику, а то не успеешь.
Вернувшись домой, Анфиса Зыбина была немало удивлена. В чисто прибранной комнате сидела за столом ее Зина и решала задачки. Увидев Анфису, она, обрадованная и смущенная, помогла маме раздеться, налила в умывальник воды, подала на стол сковороду жареной картошки.
«Что за диво! — подумала Анфиса. — Будто подменили мою Зину…»
Ей пришлось удивляться и позже.
Подписывая как-то дневник, она, изумленная, обнаружила в нем три четверки за одну неделю.
Нередко теперь Анфиса заставала в их комнате высоконькую кареглазую девочку с длинными темными косами. Спокойная и приветливая, Ксюша пришлась по сердцу Анфисе.
37
Еще в пятом классе ребята выбрали Соболеву председателем совета отряда. Лида с жаром взялась за дело. Она составила план и начала готовить первый сбор. Сама разучивала с товарищами стихи, выбирала игры, помогала редактору делать стенгазету и, так как заметок было очень мало, сама написала две. Скоро ребятам надоело оставаться после уроков, чтобы «зубрить» стихи. Однако день сбора был уже недалеко.
На торжество Лида пригласила Зою Павловну.
Сбор прошел скучновато и вяло. Так же вяло ребята поиграли в давно знакомые игры и разошлись.
Девочка со смятением ждала, что скажет ей Зоя Павловна, но та промолчала.
Прошло дня три, и старшая пионервожатая вдруг предложила Соболевой побывать в третьем классе. Там проводили сбор: «Пионер — друг природы».
Никто не говорил на нем никаких речей. Сразу началась наивная и простенькая пьеска. В ней говорилось о мальчике, который обижал животных. А потом он уснул, и ему приснилось, что птицы и звери решили расправиться с ним за все обиды.
Никто из зрителей не обращал внимания на недостатки пьесы. Все принимали ее на «ура», узнавали в героях своих товарищей, восхищались их костюмами, дружно высказывали недовольство поступками злого Юрки.