Но тут началась война.
В армию его не взяли: нужно было давать фронту танки, снаряды. Было и еще одно важное дело. На заводы приходили мальчишки и девчонки, едва окончившие семь классов. Их надо было обучить токарному делу.
В то время и написал Седых книжку, в которой раскрывал секреты своего мастерства.
А после войны токарь опять начал свои поиски. Применял новые резцы из быстрорежущей стали, высокие скорости обработки металла.
Передовой ленинградский токарь вызвал Седых на соревнование. А когда через год подвели итоги, оказалось, что ленинградец побежден по всем показателям.
Однажды, благодаря опыту, благодаря своим резцам, Седых выполнил дневную норму на три тысячи процентов, или, иначе говоря, сработал за тридцать человек.
В бригаде лучших производственников города Сергей Тимофеевич поехал в Москву, Ленинград, Харьков. Уральцы приходили в цеха, делились своим опытом. Иногда их слушали недоверчиво, особенно Седых. Тогда он становился к станку, укреплял свой резец и начинал работу. И слышал возгласы изумления и восхищения.
Все это Сергей Тимофеевич рассказывал просто, как будто не о себе.
Он словно хотел показать: вот видишь, какая счастливая судьба может быть в нашей стране у простого рабочего.
Младший брат Сергея Тимофеевича кончил вуз, стал инженером, а он сам так и остался токарем. Но каким токарем! Много раз он ездил с делегацией передовых советских рабочих за границу.
Была у Седых особая гордость мастера: токарь-универсал может встать за любой металлообрабатывающий станок — фрезерный, строгальный, долбежный, может вести обработку металла, дерева, резины и даже войлока. На токарном станке он сумеет выточить такие вот вещи. — Сергей Тимофеевич достал из письменного стола тоненькую латунную трубочку.
— В войну не хватало слуховых аппаратов для врачей. Попросили сделать. Я изготовил двенадцать штук для госпиталя, а тринадцатый себе, на память. Самое трудное было соблюсти точность. Стенки воронки у этой трубочки толщиной три сотых миллиметра.
— «Три сотых миллиметра»! — Юра посмотрел на Сергея Тимофеевича изумленным взглядом. Он с трудом представил себе такую точность. Взять один миллиметр, разделить его на сто частей. На сто! И взять три сотых. Если провести кончиком пера волосную линию, она наверняка будет толще.
С восхищением смотрел Юра на Сергея Тимофеевича. Этот невысокий, крепко скроенный человек привлекал его своей сдержанной силой и энергией. В волосах едва заметная седина, густые усы аккуратно подстрижены: упрямый крутой подбородок. А самое привлекательное — карие глаза, живые и умные.
Седых показал Юре два издания своей книги, и мальчик с уважением подержал небольшие томики с четким заголовком «Передовой опыт всем токарям».
Сергей Тимофеевич умолчал только об одном: однажды разговаривая с инженером в лаборатории резания, где он работал теперь, Седых упомянул, что когда-то, пятнадцатилетним парнишкой, мечтал стать художником.
Инженер рассмеялся и воскликнул:
— Да вы и есть художник! Только художник в токарном деле. Не жалеете, что не стали живописцем?
— Нет, не жалею! Работа приносит мне много радости…
Пришла Татьяна Ивановна с младшими ребятами. Комната сразу наполнилась шумом, беготней.
Юре пора было возвращаться домой. С легким сожалением он простился со всеми членами семьи.
— А как с учением у тебя? — спросил на прощание Сергей Тимофеевич. — Ты, в случае чего, обращайся к Виктору, не стесняйся.
Пожалуй, в первый раз Юра пожалел, что у него нет ни брата, ни сестры. Как весело и шумно было в большой, дружной семье Седых. А его дома никто не ждал, кроме всегда занятой своими делами мамы.
51
День, когда молодой слесарь Николай Лобанов повел шестой «б» в депо, запомнился ребятам, особенно мальчикам, очень хорошо.
Еще накануне Зоя Павловна сообщила школьникам о походе и передала просьбу Лобанова — одеться попроще.
Когда шестой «б» высыпал в сквер перед школой, Лобанов мгновенным взглядом окинул всех и поднял руку.
— Тишина! Прежде всего, на улицах идти четким строем, пусть будет видно, что идет отряд, а… не детский сад. В депо соблюдать абсолютную дисциплину. Не отлучаться в сторону, ничего не трогать без разрешения. Кто дисциплину в таком количестве перенести не может, — оставайтесь в школе.
Куда там! Ни один человек не отстал от своего отряда.
Быстро прошли несколько кварталов до линии железной дороги. Через рельсы перебрались к депо.