- Поняла? - обернулся Эдик к Кате. - Давай подержу портфель, пока ты ноги вытираешь.
Но Катя не отдала портфель, а вместо этого несколько раз стукнула им Эдика. От неожиданности Эдик заморгал глазами. Другой мальчишка на его месте наверняка дал бы сдачи, но Эдику мама не разрешала ни с кем драться.
- Вот погоди, - пригрозил он, - я Антонине Ивановне скажу!
- Ну и говори! - крикнула Катя, убегая. - Хоть десять раз говори!
Антонина Ивановна пришла в класс ещё до звонка. Эдик сразу подбежал к ней:
- Антонина Ивановна, а чего Жданкина портфелем дерётся?
- Как же так, Катюша? - спросила учительница, подходя к девочке.
- Да, а чего он черёмуху палкой бьёт?
- А пусть не говорит, что она хрустальная, - вмешался Эдик.
- Кто хрустальная? Катя или черёмуха? - удивилась Антонина Ивановна. - Ничего не понимаю. Ну-ка объясните мне.
И пришлось Кате рассказать всё-всё: и про хрустальный лес, и про зайца с лисой, только про песенку она ничего не сказала, потому что не была уверена, слышала ли её на самом деле.
- Видите, она всё выдумывает, - снова вмешался Эдик. - Не слушайте её, Антонина Ивановна. Хрустального леса и на свете нет, правда?
Антонина Ивановна ничего не ответила Эдику. Она только улыбнулась и сказала:
- Ребята, давайте оденемся и выйдем во двор.
- Зачем? - удивился Эдик. - Ведь сейчас не физкультура…
- Одевайся без разговоров! - неожиданно прикрикнула на Эдика Антонина Ивановна. - Мы идём на экскурсию, понятно?
Эдик обиженно замолчал и, сопя, стал натягивать пальто. Пока оделись и вышли, уже совсем рассвело и лампочка над крыльцом, которую забыли погасить, была почти незаметна.
Катя сбежала с крыльца и остолбенела: где же хрустальное дерево? Черёмуха стояла тихая, задумчивая. С её ветвей свисала пушистая белая бахрома, такая лёгкая, что ветви ничуть не гнулись, и казалось, что на них распустились лёгкие белые листья… Так же тихо, торжественно, все в белом стояли и другие деревья вдоль школьной ограды. А небо было розовое от зари…
- Как красиво!.. - тихо прошептала одна из девочек.
- Точно в сказке… - добавила другая.
Антонина Ивановна ничего не говорила. Она задумчиво смотрела на черёмуху, и на её бровях, на шапочке, на воротнике тоже засеребрился, закурчавился иней.
- Зря только ходили, - сердито сказал Эдик. - Ничего особенного.
Все укоризненно посмотрели на Эдика, а Антонина Ивановна поправила на нём шарфик и почему-то вздохнула.
После уроков, когда стали собираться домой, Катя по привычке протянула Эдику портфель, но потом вспомнила об утренней ссоре и отдёрнула руку.
На дворе светило солнце, с крыш капало; крыльцо и деревянный настил возле него дымились, как весной. Черёмуха стояла у крыльца тёмная, невзрачная, с голыми узловатыми ветками, ни дать ни взять Золушка, которая возвратилась с королевского бала и снова надела своё старенькое платьице.
Эдик шёл впереди, не оглядываясь на Катю, даже уши его шапки сердито топорщились. Нет, Катя не могла, чтобы на неё долго сердились. Она догнала Эдика и спросила:
- А у Чёрного моря черёмухи растут?
- Вот глупышка! - обрадовался Эдик и взял у Кати портфель. - Там пальмы растут, кипарисы. Они вечнозелёные. А хрустальный лес только в сказке бывает. Поняла?
- Ага! - согласилась Катя.
Спорить ей больше не хотелось. Не всё ли равно? Ведь, если верить бабушке, и сама она, Катя, тоже из сказки. Может, поэтому она и видела хрустальный лес, а вот Эдик так и не увидел.
ДЕД-НЕПОСЕДА И ЕГО ВНУЧАТА
Когда на высоком берегу среди густой зелени показались новые бревенчатые домики, мама напомнила Вовке:
- Бабушка будет тебя целовать. Смотри не увёртывайся. Слышишь?
Вовка вздохнул и кивнул головой, остриженной под машинку. Больше всего в жизни он не мог терпеть поцелуев. Мама уже и обижаться перестала: она понимает, что для Вовки лучше, чтобы его стукнули, чем поцеловали. Как-никак в третий класс человек перешёл. Пускай вон Мишутку сколько хотят целуют, ему только пятый год идёт, и он может часами тереться возле мамы, словно котёнок.
Пароход громко загудел и стал подваливать к берегу. Смуглый паренёк лет шестнадцати, в тельняшке с засученными рукавами, ловко спрыгнул на берег и закрепил канат. Вовка даже рот раскрыл от зависти. Он, пожалуй, тоже так смог бы…
- Вовик, да ты же не туда смотришь… Вон они, наши родные… Мишутка, помаши бабушке ручкой…
На берегу было много людей, встречавших пароход, но Вовка сразу разглядел своего плечистого высоченного деда. А вон и бабушка рядом, маленькая, сухонькая. Как только установили сходни, она первая взбежала на палубу и, конечно, в первую очередь начала целоваться.