— Садись, подвезу! — сказал он.
Во дворе школы было уже много ребят. Болат спешился, помог Илюшке слезть и прислонил велосипед к забору.
— Болат, что у тебя за верёвка из сумки торчит? — спросила одна девочка.
— Это не верёвка, это аркан!
— Ой, покажи!
— Крепкий, — похвалился Болат, — любого верблюда выдержит! Это мне Ескиндер-ага подарил, я к нему на следующее лето поеду тайлаков укрощать.
И Болат стал рассказывать, как укрощают верблюдов-тайлаков.
— Как два года ему исполнится, его начинают приучать к верховой езде. Сначала ловят и продевают в нос жузген мурындык. Это такая деревяшка с кожаной петлей, — пояснил Болат и показал, как продевают её в нос верблюду.
— Ой, ему же больно! — ахнули девочки.
— Ничего, заживёт. Он гуляет, пока не заживёт, потом его опять ловят.
— А как ловят?
— Арканом. Вот таким, как у меня.
Он отвёл велосипед от забора:
— Илюшка, подержи!
Болат отбежал на несколько метров, поколдовал над арканом, и… свистящая петля аркана легла на руль велосипеда и затянулась прочным узлом.
— Вот мы его и поймали! — Болат подтянулся к велосипеду, ни на секунду не выпуская аркан из рук, будто перед ним и в самом деле был верблюд, который мог вырваться и убежать. — Сейчас нужен кескек, палка такая длинная. Привязываем палку к жузген мурындык, ну, к той петле, что у него в носу…
Болату подали длинный прут, и он стал показывать, как всадник управляет непокорным животным. И так сосредоточенно и напряжённо было у Болата лицо, так точны и выразительны все его движения, что и в самом деле казалось, будто велосипед уже не велосипед и Болат — не тот Болат, мальчишка, которого знали ребята, а лихой джигит, отважный степной наездник. Велосипед-верблюд носился по школьному двору, крутился на одном месте, вставал на дыбы, встряхивался, стараясь сбросить наездника, но Болат твёрдо держал кескек.
«Верблюд» становился тише, тише, вот он совсем успокоился и ровно побежал, подчинившись воле Человека.
И тут школьное радио объявило, что пора строиться на линейку.
Первоклассников поставили на самом видном месте. Все глядели на них: они были такие серьёзные, испуганные, так потешно держали свои букеты!
К пятиклассникам подошла их новая классная руководительница — учительница биологии, и ребята стали дарить ей букеты. У Болата букета не оказалось.
— Он ещё весной постарался, — смеялась Айгуль. — Помните, как он Софье Васильевне гадюку преподнёс? Она ей больше, чем цветам, радовалась.
Когда прозвенел первый звонок, директор школы сказал:
— Как всегда, первый урок нового учебного года у нас в каждом классе начинают знатные люди нашего совхоза.
Ребята аплодировали, а знатные люди — механизаторы, строители, доярки — смущённо улыбались, и на их парадных костюмах, специально надетых для такого дня, поблёскивали ордена и медали.
Рядом с Илюшкой посадили курносую девчурку. Косички у неё были тёмные, а волосы на макушке совсем светлые — выгорели от солнца. Лицо круглое, щёки пухлые, и улыбается. Илюшка ничего не имел против такой соседки.
Поздравить Илюшку и его товарищей-первоклассников пришёл сам Иван Терентьевич Рыбчик. Илюшка так обрадовался, так звонко крикнул «Здравствуйте!», что Иван Терентьевич заметил его и подмигнул ему: мол, я тоже рад, но, понимаешь, сегодня у меня особые обязанности.
— Поздравляю вас, ребята, — сказал Иван Терентьевич. — Вот и вам целину поднимать время пришло — целину знаний. Дел у вас край непочатый, и сегодня вы начинаете, так сказать, свою первую борозду. Пусть она у вас не петляет, пусть прямо идёт. Желаю вам хорошо учиться и ещё желаю крепкого здоровья.
— Что надо сказать Ивану Терентьевичу? — спросила учительница.
— Спа-си-бо! — нестройно ответили первоклассники.
— А теперь, ребята, может быть, вы хотите что-нибудь спросить у Ивана Терентьевича?
Иван Терентьевич сел, положил на стол руки, скрестив пальцы, и стал ждать вопросов.
— Дядя! — обратился к нему мальчик, сидевший за первой партой.
— Не дядя, — поправила учительница, — а Иван Терентьевич. И когда хочешь что-нибудь спросить, поднимай руку.
— Иван Тер-р-рентьевич! — Мальчик с удовольствием раскатисто выговаривал «р». — А сколько у вас на комбайне звёздочек?
— Девять, — ответил Иван Терентьевич.
— И у нашего папы девять! — обрадовался мальчуган. — А когда будет десять, нам флаг над домом повесят.
— Надо мне в поле торопиться, а то твой папа перегонит меня, — пошутил Иван Терентьевич. — Есть ещё вопросы, ребята? Спрашивайте, да я пойду.