– Ой, шебутная, ой и шебутная! Накличет же грех на голову!
А Анну только одно и тревожило: что в лес свой любимый она теперь не могла попасть одна. Всюду её подстерегали новые и новые почитатели, и все они знали, где Анна живет, так что даже двери пришлось теперь запирать на ночь, чего дед давным-давно уже и не делал. Не давали парни им обоим проходу.
Стоял август, потихоньку начинала суроветь погода. Близились традиционные безумные игрища молодёжи, на которые Анна однажды попала (и с тех пор дед её боялся туда снова отпускать, да ведь знал, что уйдёт, сколько ей ни запрещай!). Парни искали себе пару, и жадные взоры многих из них впились в Анну – в самую желанную и лакомую для всех добычу, в эдакий приз, в вишенку на прекрасном торте.
– Ну дедушка, пожалуйста, я правда топором машу будь здоров! – проорал из последних сил крепкий рыжеволосый парень, пытаясь протиснуться в дверь, что уже закрывалась перед самым его носом.
– Сказал ведь ясно: нет, паразит приставучий! – выкрикнул дед и снова потянул дверь на себя. – Чего тебе так сдались мои дрова? Двенадцать лет мимо ходил, и что-то ни разочка не заинтересовался!
– Ну дык а сейчас мне жалко вас стало! – парень упорствовал, плечом пробивая себе дорогу внутрь. Деду больших трудов стоило удерживать дверь. – Вон, двенадцать-то лет назад вы, поди, совсем другим были… покрепче… посильнее…
– Я тебе и сейчас трёпку знатную задам, коли не уберёшься с моего двора! – вспылил дед. – Можешь мне не лгать, не надо глаза так пучить, чай, не дурак, вижу насквозь всю твою игру подлую… за Анной моей ты пришёл…
– Да неправда! – покраснел рыжий парень, и не поймёшь: то ли от того, что лгал он, то ли от натуги.
– Пошёл-ка прочь, врун треклятый! Ну, ну, кыш! – и дед, вытянув руку, изо всех сил толкнул парня в грудь, только тот больно крепким оказался и удержался на ногах.
– Ну хоть глазком на неё дайте посмотреть! – взревел он. – Совсем капелюсечку!
– В зоопарк, что ли, пришёл? Разворачивайся! Давай-давай, брысь отсюда!
Дед был так увлечён борьбой с пришельцем, что не заметил, как в дверном проёме остановилась Анна и с любопытством распахнула пошире глаза. Зато рыжий вторженец её увидел, и в руках его сразу стало меньше силы, да и голова, не особенно обременённая толковыми мыслями, опустела. Дед воспользовался моментом сразу и вытолкнул настойчивого визитёра за порог. Рыжий парень перекувыркнулся даже, отсчитывая боками ступени, неуклюже распластался по бетонным плитам и быстро вскочил. Он живо потряс головой, и взгляд его, без того мутный, совсем затуманился.
Анна медленно подошла к порогу и встала рядом с дедом, заинтересованно глядя на незваного гостя. Тот потёр ушибленный бок, затем почесал в затылке и с глуповатой готовностью заулыбался ей, замахал рукой. Дед в сердцах сплюнул за порог.
– И чего он тут делает? – отстранённо спросила Анна.
– Вот это я у тебя как раз хотел бы спросить! – заявил ей старик, всё ещё взъерошенный, словно напичканный молниями. – Что он тут, чёрт побери, забыл? Да ещё и настойчивый какой! Словно на аркане тащат!..
Рыжий визитёр проворно встал на колени, переплёл пальцы и взмолился:
– Аннушка! Я же тебе говорил: солнышко, красавица, личико прелестное!.. Ну что тебе стоит разок выйти и погулять со мною?
Анна сморщилась и скрестила руки на груди.
– Нет уж! – фыркнула она. – Нет, не хочу!
– Красавица…
– Да уж знаю, что не уродина, многие говорят, – сказала она, – да только мы с тобой о чём говорили, а?
Кожа рыжего парня стала одного цвета с корнями его волос, и он униженно простёрся перед Анной, как будто земные поклоны ей отвешивать собрался.
– Ну прости, – пробубнил он, – не удержался я, ведь ты же сама меня обманула: обещала, что мы с тобой встретимся, на сеанс в кино сходим, а ты не пришла, в лес свой побежала вместо этого… думаешь, я не видел? Думаешь, нет у меня ушей, глаз, совсем мозги отсырели и не работают?
Анна смотрела на него снисходительно, точно на маленького мальчика, упавшего в глубокую грязную лужу.
– Я тебе сказала, что пойду с тобой гулять, только если ты пользу какую принесёшь, а не станешь шататься всюду пьяный да с сигаретами в зубах. Ты знаешь, как я эту вонь ненавижу? У меня от неё в носу свербит, во рту горечь, на сердце – тоска!
Рыжий парень медленно поднялся с колен и раскинул руки.
– Я всё сделал, как ты просила! Даже деду твоему помочь пришёл!
Краска ударила Анне в лицо, и она в сердцах повернулась к пламенному воздыхателю спиной.
– Вот знаешь, – сквозь зубы процедила она, – мне твоих «даже» даром не надо, спасибочки! Сразу видно, как ты меня ценишь: лишь бы похвастаться, лишь бы другим показать, мол, вы не смогли, а я вам целую Анну заарканил, нате, любуйтесь! Да любой дух… любой дух лесной и то порядочнее тебя, свиньи, будет!