Каждую ночь, Кесселу, спящему на втором этаже удобно обустроенной башни, снились сны о завоевании. Не большие компании по захвату городов, таких как Лускан или даже не нападение на отдельные поселения, такие как Десять Городов, но менее амбициозные и более реалистичные планы начала создания его королевства. Он видел сон о захвате в рабство племени гоблинов, для использования их в качестве стартовых сил. Когда он проснулся на следующее утро, он вспомнил сон и нашел его хорошей идеей. Позднее этим утром Кессел исследовал третий этаж башни, оказавшимся круглой комнатой, как и все остальные и сделанной из полированного хрусталя.
Внезапно, он почувствовал, что должен сделать тайный знак и произнести слово, которое, как ему казалось, он слышал ранее от Моркая. Он все проделал и стал с удивлением наблюдать как поверхность одного из зеркал находившихся в комнате затуманилась. Когда туман исчез и изображение обрело резкость, он узнал долину, через которую они проходили, перед тем как Эльдулак, Дендибар Пятнистый и остальные бросили его умирать.
Вся местность теперь была занята гоблинами работающими над постройкой лагеря. Это были кочевники, возможно, военная банда так как среди них не было ни женщин, ни детей. Сотни пещер расположенные по этой стороне гор, не смогли вместить все племена орков, гоблинов, огров и других монстров. Борьба за пещеры была жестокой, и самым слабым племенам гоблинов приходилось ставить лагерь на поверхности.
"Как удачно” – подумал Кессел, задаваясь вопросом насколько случайным совпадением было то, что он видел сейчас и то, что он видел в своих сновидениях. Потом он послал мысленный приказ гоблинам. Результат поразил его. Все как один гоблины повернулись в направлении невидимой силы и опустили свои дубины и каменные топоры.
Один большой гоблин, вероятно лидер, поднял свою дубинку и сделал несколько шагов вперед. Кессел в задумчивости потер подбородок, обдумывая возможности своей обнаруженной способности. “Подойди ко мне, ” – послал он сигнал гоблину. “Ты не можешь сопротивляться!”
Племя прибыло к воронке спустя некоторое время, оставаясь на безопасном расстоянии от башни. Кессел позволил гоблинам полюбоваться на свой новый дом, а потом снова воззвал к лидеру гоблинов, приказав ему приблизиться к Кришал – Тирит.
Против собственной воли гоблин зашагал по направлению к башне. Сопротивляясь каждому шагу он подошел к основанию башни. Он не заметил никакой двери ведущей внутрь, так как ее мог видеть только обладатель Креншинибона.
Кессел провел испуганного гоблина на первый этаж здания. Оказавшись внутри вождь гоблинов замер испуганно вращая глазами в поисках той силы, которая призвала его внутрь этой ужасной башни.
Маг (титул присваивался любому обладателю Креншинибона, даже если раньше он не был знаком с магией) заставил жалкое создание подождать, усиливая его страх. Тогда, воспользовавшись зеркальной дверью, он неожиданно появился наверху лестницы. Он посмотрел вниз на испуганное создание и с удовольствием заметил его страх.
Гоблин еще больше затрясся увидев Кессела.
"Кто я? ” – спросил Кессел у хныкающего и униженного гоблина.
Ответ вождя был вырван силой, которой он не смог сопротивляться.
"Хозяин.”
5
Когда-нибудь
Бруенор поднимался по каменному склону размеренными шагами, в направлении самой высокой точки южного окончания долины дварфов. Среди населения Десяти Городов, тех кто видел на вершине гребня задумчиво стоящего дварфа, это место называлось Холмом Бруенора.
Немного ниже, на западе, светились огни Термалаина, а еще дальше темные воды Маер Дуалдон, освещались мелькающими огоньками рыбных лодок, чьи решительные экипажи упрямо не хотели причаливать к берегу без богатого улова. Дварф находился как раз между безбрежной тундрой и звездами, ярко блестевшими в ночном небе. Небосвод озарялся солнечным закатом, и Бруенор чувствовал он отрывается от земли и парит в этом изумительном свете.
Здесь он погружался в свои мечты, возвращавшие его в родные земли. Митриловый Зал, дом его отцов и дедов, где реки сверкающего металла бежали быстро, а молоты дварфов – кузнецов выстукивали хвалу Морадину и Думатону. Бруенор был несмышленым безбородым мальчишкой, когда его народ слишком углубившись в недра земли был почти полностью уничтожен темными силами вырвавшимися из глубин. Он был самым старшим выжившим членом своего маленького клана и единственным, кто помнил о богатствах которые хранил Митриловый Зал. Они основали свой новый дом в каменной долине между двумя самыми северными из трех озер, задолго до людей пришедших в Долину Ледяного Ветра.
Они были небольшим кланом оставшимся от некогда процветающего дварфского общества, толпой беженцев потерявших свой родной дом и наследие. Их численность продолжала уменьшаться с каждым днем, их старики умирали от тоски по родине. И хотя они находили неплохую добычу под землей, казалось, что племя дварфов должно исчезнуть в забвении. Но когда здесь появились Десять Городов, им показалось, что наконец удача повернулась к ним лицом. Их долина располагалась недалеко от Брин Шандера, главного торгового места всех рыбацких поселений, и люди часто враждующие друг с другом и с теми , кто вторгался на их территорию, оказались счастливы торговать за великолепное оружие и броню, которую ковали дварфы.
Но даже с улучшением условий своего существования, Бруенор считал главной своей целью – восстановление древней славы предков. Он рассматривал Десять Городов как временное убежище от проблем, до тех пор пока они не смогут вернуться в Митриловый Зал.
"Довольно холодная ночь для прогулок на такую высоту, друг, ” – послышался голос сзади.
Дварф повернулся к Дриззт До’Урдену, хотя не смог увидеть дроу на темном фоне Горы Кельвина. С этой точки был виден только силуэт горы, разрезавший линию горизонта. Она была похожа на большую кучу обточенных камней, что придавало ей сходство с надгробным холмом; и варварские легенды утверждали, что это действительно так и было. Конечна долина где дварфы основали свой дом сейчас слабо походила на природный ландшафт. В любом направлении тундра представляла собой плоскую равнину. Но долина дварфов представляла собой местами изрытую почву с насыпями из глины и огромными каменными валунами. Эта долина и гора на ее северной границе были единственными признаками движения камня во всей Долине Ледяного Ветра, как если бы они были перемещены каким-нибудь богом в ранние дни создания.
Дриззт заметил тоскливый взгляд своего друга. “Ты ищешь знаки которые помнит лишь твоя память.” – сказал он, зная о навязчивой идее дварфа о его исторической родине.
"Я снова видел знак!” – настаивал Бруенор – ”Мы сможем добраться туда, эльф.”
"Мы даже не знаем дороги.”
"Пути могут быть найдены, ” – сказал Бруенор – “Но только когда ищешь их.”
"Когда-нибудь, мой друг, ” – улыбнулся Дриззт. В течение нескольких лет, что он и Бруенор были друзьями, дварф постоянно призывал Дриззта помочь ему в поисках Митрилового Зала. Дриззт находил эту затею глупой, никто из тех с кем он когда-либо говорил ни имел даже малейшего представления о местоположении исторической родины дварфов, а Бруенор помнил лишь расплывчатые образы серебряных залов. Дроу с уважением относился к чувствам своего друга, и всегда отвечал на просьбы Бруенора – “Когда-нибудь.”
"Сейчас у нас есть более важные дела , ” – напомнил Дриззт Бруенору. Днем раньше на собрании в подземельях дварфов, дроу рассказал ему о своих открытиях.
"Ты уверен, что они придут ?” – спросил Бруенор.
"Их удар растрясет Гору Кельвина на мелкие камешки , ” – ответил Дриззт покинув темный силуэт горы и присоединившись к своему другу. “Десять Городов не смогут противостоять им, люди обречены.”
Бруенор присел на корточки и посмотрел на юг, в направлении далеких огней Брин Шандера. “Они не смогут сопротивляться, упрямые глупцы, ” – пробормотал он.