– Почему?
– Не знаю. Так хотят Они. И не спрашивай почему! – добавила она.
– Хорошо, не буду. А разве Они могут вам запретить?
– Они могут нам запретить желать, и мы не сможем делать то, что умеем, а от этого становится еще хуже. На душе. Видел, какой ливень был?
– Так это?..
– Да, кому-то стало очень грустно. А вы что можете? – ушла от неприятных расспросов Чумазуля.
– Мы? – Мишка переглянулся с Сашей. – В каком смысле?
– В прямом, конечно! Некоторые, говорят, могут воображать даже дворцы или всяких там сказочных животных.
– Я не знаю, – ошалело пробормотал Мишка. До него начало понемногу доходить, о чем толкует Чумазуля.
– И я, – поддакнула Саша, которая уже немного согрелась, отчего настроение у девочки улучшилось. – Мы же здесь совсем недавно.
– Ничего, Они вам скажут, что вы можете. Или сами догадаетесь.
– Да кто Они-то? – вскинулся Мишка.
– Они – это Они.
– Слушай! – сказал Мишка, поняв, что Чумазуля не хочет обсуждать неведомых хозяев этого мира – то ли побаивалась, то ли еще что. – У нас пропал замок. Хрустальный такой.
– Они забрали, – сказала Чумазуля, кивнув, и опять поворошила костер палкой. Пламя недовольно всколыхнулось и выбросило искры. – Точно Они, больше некому.
– Но как же мы попадем назад?
– Замок остался всего один, – продолжала Чумазуля, будто не расслышала вопроса. – Вы не представляете, как Они переполошились, когда он пропал. Хранитель вернулся, а замка при нем нет. Говорит, утопил случайно.
– Мы его нашли, – сказала Саша. – Он в… – но Мишка больно ущипнул ее за руку, и девочка, надувшись, замолчала.
– Ну вот, я и говорю: замок-то последний! – Чумазуля не слушала. – Я еще помню, когда их было три. А потом – бац! – и один.
– Но зачем он вообще нужен? Только чтобы ходить туда-сюда?
Чумазуля как-то странно посмотрела на Мишку и сказала:
– Нужен. Очень нужен. И не только ходить. Нас мало. Без замка не будет новых фантазеров, и Их мир превратится в мочалку.
– Какую еще мочалку? – Мишка свел брови на переносице.
– Это я ее так называю. Видел мочалки, которые растут? Ну вот, представь себе, что земля становится очень похожей на серую мочалку. И все вокруг становится серым. Даже небо – ни деревьев, ни травы – ничего, только сплошная мочалка.
– М-да, – протянул Мишка, пытаясь представить себе землю в виде мочалки. Может быть, Чумазуля имела в виду пустыню, серую и невзрачную, высохшую до трещин. Но при чем здесь мочалка?
– Какой сейчас год? – вдруг спросила Чумазуля.
– Год? – растерялся Мишка. – Семьдесят восьмой, а что?
– Семьдесят восьмой – чего? – уточнила Чумазуля.
– Тысяча девятьсот.
– Надо же, почти девяносто лет… – тихо сказал Чумазуля, что-то прикинув в уме, и кисло улыбнулась. – Я сюда попала в одна тысяча восемьсот девяносто втором.
– Но этого не может быть! – возразил Мишка. – Ты же девочка.
– Девочка, – согласилась Чумазуля. – но очень старая.
– Но…
– Здесь не стареют. Здесь остаются такими, какими были, а потом уходят.
– Куда уходят?
– Куда… – глухо повторила Чумазуля. Было хорошо заметно, что она теряет интерес к разговору, погружаясь в себя. – Откуда я знаю, куда! Уходят, и все. Давайте лучше спать.
Она поднялась, ушла в угол и, завалившись на солому, отвернулась к стене. Мишка с Сашей посидели еще немного у костра, прислушиваясь к тихому, ровному сопению Чумазули. Костер, то опадал, грозя вот-вот погаснуть, то вдруг сам собой заново разгорался. За порогом все еще бушевал ливень, неистово хлеща землю плетьми зеленых струй. Зеленая тоска, вспомнил Мишка. И вправду тоска: желтое озеро, каменные деревья-стражи, зеленый дождь. Где же те неведомые прелести, о которых рассказывал в дневнике незнакомец?
Нет, нужно отсюда бежать, подумал Мишка. И чем быстрее, тем лучше. Но где искать Их? И еще неизвестно отправят ли Они Мишку с Сашей обратно. А вдруг откажутся? Скажут, раз пришли, куда вас не звали, то и живите теперь здесь. И будут они жить вот в такой же пещере, как самые дикие из дикарей, спать на соломе и купаться в желтых озерах. А потом, через много-много лет, станут такими же хмурыми неряхами, как столетняя девочка Чумазуля… Нет, нужно обязательно отыскать замок, во что бы то ни стало!
– Пошли спать, – сказал Мишка, заметив, что Саша начинает клевать носом.
– Угу, – отозвала девочка и широко зевнула.
Они доплелись до вороха соломы, зарылись в нее, чтобы было теплее, и мгновенно провалились в сон.
Глава 4
Мишка проснулся оттого, что кто-то заливисто и звонко смеялся. Он приподнялся с жесткой постели, протер глаза и оглядел пещеру. Девочек не было.