Валера пытался мне возражать в том смысле, что люди, сумевшие лично разбогатеть, знающие, как "дела делаются" как раз и нужны государству - чтобы его "поднять". Но мы (ко мне присоединился и Саня) массой примеров убедили его, что на государственных постах нужны государственники и что их специально надо воспитывать - как лицеистов в Царском Селе.
Валера, похоже, сдался и только сказал, что педагог Щетинин в своей знаменитой школе в Краснодарском крае воспитывает таких ребят. Мы с Саней опять возмутились: "А почему это остаётся частной инициативой одного человека? А почему государство такие вещи не заботят?"
Валера и тут с нами согласился, что, надо сказать, случается весьма редко.
Внучка моего товарища Володи Красных говорит, что умеет читать. Она выходит на середину комнаты, театрально раскрывает книгу и, тыча пальчиком в страницу, быстро говорит: "Вот буква, вот буква, вот буква...".
Разговор с Валерой Штраусом о том, что многодетность должна стать нормой в России. За пятерых детей давать от государства весь комплект: большую квартиру, машину, дачу. А трое детей должно быть в подавляющем большинстве семей.
Я ещё добавил, что надо уже сейчас резко увеличить ежемесячное пособие на ребёнка (оно издевательски мало). А то получается так: тем, кто воспитывает своих детей - помощи нет. Если взял приёмных - тебе уже неплохо платят. А если сдал в детдом - там на него вообще приходится куча государственных денег (если их, конечно, не разворуют).
А при нынешней государственной поддержке завести трёх и более детей по силам только богатым, обычная семья сразу скатится в нищету. Так нужны России новые граждане или нет?
Монолог Валеры о душе. Это, по его убеждению, вполне материальная субстанция. "Широкая душа", "щедрая душа", "душевный человек", "от всей души" - вполне материальные характеристики, а не фигуры речи.
Душу надо изучать как предмет. У нас это не делается, изучают мозг, а это всего лишь как у компьютера - программа. Кто создаёт программу - большой вопрос.
Пермь. Магазин материалов для ремонта "Оптимист". Хорошо подмечено: пессимист вряд ли возьмётся за ремонт.
Вечер. Уезжаю из Перми в полупустом вагоне. Боялся, что загрузят новобранцев. Человек 40 видел их на перроне. Не хотелось этого, ехать среди них всё равно что среди детсадовцев. Хоть они сейчас и трезвые, одеты во всё новое и пахнут неплохо. Всё равно мальчишки, дети по сути. Иногда ужасно беспомощные, подолгу возятся с обувью (берцами), одеждой, амуницией. (Ехал с ними год назад, тоже из Перми).
Поразили тогда две вещи: выданный каждому новенький солдатский "сидор" и то, что некоторые впервые ехали в поезде. Вещмешки у наших солдат уже несколько веков, может быть, ещё с суворовских времён (надо уточнить). Их проклинал ещё участник Великой Отечественной, мой хороший знакомый Лев Захарьин. Лев Фёдорович провоевал в пехоте, да ещё на Северо-Западе (болота, дожди). В вещмешке всё свалено в куче, он промокает и часто в ходе боёв солдат, залезая в свой "сидор", вытаскивал безобразную слипшуюся смесь из мыла, хлеба, махорки и грязных от всего этого запасных патронов. (У немцев уже тогда были жёсткие ранцы из свиной кожи, где всё было разложено по отделениям и карманчикам).
И вот в XXI веке при новом и, кажется, толковом министре обороны - снова "сидор"! Портянки как явный анахронизм наконец-то отменили, а средневековый мешок остался! Как говаривал мой коллега Володя Беляев, не захочешь да заматеришься!
А по поводу того, что некоторые ребята впервые ехали в поезде... Позорище для страны, конечно. Вспомнилось, как питомцы учительницы географии Н.П. Миюсовой (герои моей книги "Непотерянное поколение") в 70-х годах прошлого века ещё школьниками объехали и обошли половину Советского Союза. Про крестьянских парней времён Первой мировой говорили, что они "боятся паровозного гудка". И на Великую Отечественную тоже многие ехали, увидев поезд впервые. Потом были годы позднего социализма, когда поездка с классом в Москву, Ленинград или, скажем, в Белоруссию, вовсе не казалась чем-то диковинным.
Сейчас в армию едут ребята, рождённые в середине 90-х, "страшных лет России". И если б не телевидение, тоже впервые бы увидели поезд.
ххх
"Сбоботáл булку" - значит съел быстро и для себя незаметно. Откуда-то из глубин памяти выскочило мамино словечко, наверное, вятское.
Обратный поезд. В соседнем купе девочка-подросток со вполне сложившимися формами и совсем детским личиком. Лежит на верхней боковой полке, читает книгу. Вижу только её ножки в носочках. На носке вижу дырку. Видимо, и она вспоминает про эту дырочку, потому что ножку в носке периодически прячет под простыню.
Я это нечаянно подглядел и, чувствую, мне приятно, я стал богаче на этот маленький живой эпизод.
".
Ульяновск. Вечер. На крылечке супермаркета мимолётно слышу разговор молодого отца с сыном лет шести. Сын: "Я тебя люблю". Отец: "И я тебя тоже очень люблю".
Идут в магазин, просто разговаривают. Вот эта манера говорить близким "я тебя люблю" пришла к нам, по-моему, из голливудских фильмов. Там герои обычно произносят эту фразу в минуту смертельной опасности. Но за нас стоит порадоваться: в данном случае мы переняли что-то хорошее. У нас явно недолюбленная нация. И если с любовью к противоположному полу все "более или менее", то культуры объясняться в любви близким у нас явно не хватает.
В общем, очень согрел меня этот случайно подслушанный диалог отца с сыном.
Утро. Школьная ёлка у первоклассника-внука. Все первые классы в украшенном спортзале, в центре которого - праздничная сосна. Почти все детки в карнавальных костюмах. Смотрел-смотрел и вдруг надумалось мне представить их взрослыми - это где-то через 25 лет. Кем станут? Какими будут? Что будет к тому времени с нашей страной? Глянул на мальчишек, на всех этих человеков-пауков, русских витязей, вампиров и мушкетёров - и слёзы подступили очень близко: начитался и наслушался я в своё время и про Великую Отечественную, и про афганскую и чеченскую истории. Не дай Бог. Не дай Бог!
В маршрутке молодая женщина, лет тридцати, обнимая как ребёнка бутылку импортного вина 0,7, спокойно из неё прихлёбывает. Я ехал с ней минут 20, и всё это время она невозмутимо тянула вино. Люди на неё, конечно, поглядывали: с горя? С радости? Но нет, ничего этого на её лице не читалось: не видеть бутылку, так ничего и не подумаешь. Сбивчиво попросила остановиться у "Гарнизонного" и, слегка шатнувшись, вышла.
Отправил бандероль в Осло, в Норвежский Нобелевский комитет. Вложил туда письмо за подписью профессора Д.С. Точёного, изданную мной книгу фронтовика и сталинского зэка Николая Ряскова "От войны до тюрьмы" и публикации разных лет о моей работе. Шутливо именую себя теперь номинантом на Нобелевскую премию Мира. Как в том анекдоте, где Бог говорит бедолаге, мечтающему о богатстве: "Да я б тебе помог с выигрышем, но ты хотя бы лотерейный билет купи!"
Вот, я купил "лотерейный билет". После того, как Виктор Егоров, тюменский блогер, писатель и мой друг, опубликовал в интернете Петицию в Нобелевский комитет, её подписали более 100 человек, но это оставалось всего лишь общественной инициативой. Надо было доводить дело до логического конца. Выяснил, что право выдвижения имеют доктора наук, профессора университетов. Поговорил со своим добрым знакомым, профессором УлГУ Дмитрием Степановичем Точёным, он сразу любезно согласился подписать из моих рук любую бумагу. Составили текст, перевели (с помощью профессионала, И.П. Гринберг любезно его услуги оплатил) на английский, и вот сегодня бандероль отправилась в путь.