Вышло это вот как. Однажды, еще в детстве, Патти Мауси запустила в хрюкальце Хрюки Мауси пчелу. К счастью, пчела не ужалила Хрюки и, поползав где-то внутри, выбралась через ухо и улетела восвояси. Но, видимо, уютная голова Хрюки чем-то запала ей в душу, потому что на следующее утро пчела вернулась вместе со своим роем и снова полезла в хрюкальце, а за ней двинулись и ее товарки.
Так у Хрюки в голове завелся улей.
Самому Хрюки это показалось страшно забавным, но его мама так не считала. Она то и дело прикладывала ухо к голове сына, подолгу слушала ровное гудение непрошеных гостей и в сомнении качала головой. Наконец однажды утром она привела Хрюки к местному доктору.
Мистер Гопкинс, служивший когда-то шофером у столичного доктора, а потому в забытом Богом Чаппареле по праву считавший себя медицинским светилом, со всех сторон исследовал Хрюки стетоскопом и глубокомысленно заявил, что это не совсем нормально, когда у мальчишки в голове живут пчелы и вылетают через уши.
— Сколько будет стоить лечение? — напрямик спросила мама Хрюки.
— Случай тяжелый, — пробурчал доктор Гопкинс, заполняя никому не понятными, кроме его жены-аптекарши, каракулями рецептурный бланк. — Потребуется месяц активного ремонта, то есть активной м-м-м… терапии по три доллара в день, я думаю.
Женевьева Мауси прикинула, что плату за «лечение» покроет разве что продажа кассового аппарата, всех зеркал и столовой посуды салуна Мауси, и решительно двинулась вместе с сыном к выходу.
— Куда же вы?! — выскочил из-за стола мистер Гопкинс. — Можно обойтись и долларом в день, а карбюратор я переберу ему бесплатно!
— Пусть лучше в голове у мальчишки водятся пчелы, чем всякие глупости, — отрезала мама Мауси и ушла.
Так пчелы остались жить у Хрюки. По ночам они спали, а днем летали на поиск нектара и охраняли Хрюки — мальчишек, которые однажды отвесили ему пару тумаков, они искусали так, что их родители распознали опухших сыновей только по разного покроя штанам.
Слава нашла Хрюки, и жизнь обернулась для него новой, сахарной стороной. Стоило ему, например, подумать о сладком, как на язык ему стекала ароматная капелька меда. А в его возрасте, согласитесь, от жизни больше и не надо.
Глава 4,
в которой Билли Колючка встречается сам с собой и от этого у Патти Мауси меняется представление о мужчинах
Знаменитый Хрюки Мауси еще спал, когда Билли Колючка и Старина Дэн ополовинили первую бутылку.
— Пить вредно, мистер, я всегда это говорил, — вздохнул Старина Дэн, закусывая виски початком вареной кукурузы. — Все беды, мистер, от этого горького дела. Не будь в нашем округе виски, не повис бы Чаппарель между небом и землей, как воздушный змей на веревочке. Год назад правительство откомандировало к нам двоих топографов — уточнить границу между штатом Техас и штатом Нью-Мексико. Все было нормально, пока эти парни не добрались до Чаппареля. Тут они спустили в салуне все денежки, надрались текилы и вышли выправлять границу. А сами знаете, мистер, если вы хоть раз пробовали эту гадость (а не разлить ли нам еще по стаканчику?), если вы хоть раз пробовали текилу, что после нее у человека вырастают крылья за спиной и глаз становится будто в два раза больше. А поскольку человек с крыльями управляться не приучен, тем более, когда кругом все пляшет и норовит на тебя наскочить, он летит, как может, до ближайшего забора, да там и падает, сердешный, до утра. Но те ребята оказались крепкими, сразу видно — столица, не какая-нибудь провинциальная шантрапа. Вышли они на границу, встали напротив друг друга и провели по карте, как видели, границу штата Техас и штата Нью-Мексико. Но поскольку в глазах у них все несколько двоилось, то и линии получились неровными: одна ушла влево, другая — вправо. А посреди, как на грех, оказался наш Чаппарель.
— Не желают ли господа попробовать нашей фирменной яичницы с беконом? — спросила, подойдя к ранним гостям, Патти Мауси, заметив, что мать, кроме вареной кукурузы и текилы, замаскированной под виски, предложить гостям ничего не хочет.
Билли Колючка поднял глаза вверх, и челюсть его тут же медленно поехала вниз. Во-первых, потому что никто отродясь не называл Билли «господином», а во-вторых, потому что девушка, которая стояла перед ним, мгновенно изменила в нем все представления о канонах красоты, что были заложены в душе грабителя почтовых поездов с самого детства. Нет, никогда Билли не предполагал, что женские глаза могут быть красивее, чем благородные формы дикого мустанга или блеск вороненой стали «кольта».