Наконец запыхавшиеся гладиаторы сбавили темп, и вот тут-то расслабившийся Хрюки Мауси пропустил удар, пришедшийся прямо на макушку. Его испуганные противники тут же побросали «славное, овеянное легендами оружие» и помчались прочь что было сил.
— Подождите! — закричал им вслед Хрюки. — Я же не обиделся!
— Да… — оглянулись его друзья, улепетывая еще скорее, — а пчелы?!
— Ой! — сказал Хрюки, присел на корточки и обхватил свою голову руками. «Мне ни капельки не больно!» — успел подумать он, как вдруг почувствовал, что на голове у него выросла шишка, а через ухо на улицу, рассерженно гудя, выбралась пчела. — Мне совсем-совсем не больно! — забормотал Хрюки. — Даже приятно! Молодец этот Вудро Вильсон, здорово мне врезал!
Сердитые пчелы, вылетевшие на подмогу обиженному Хрюки, в недоумении закружили вокруг его головы.
— Право же, я сам его попросил! — стал оправдываться Хрюки. — Так и сказал: стукнул бы ты меня, старый осел Вильсон, да покрепче! Ну, он и постарался.
Пчелы еще немного полетали и юркнули обратно в Хрюки. Самые сердобольные из них выкачали из хоботка по капельке меда и подкормили им свой пострадавший улей.
— Все в порядке! — помахал друзьям Мауси. — Можем продолжать!
Мэкки и Вудро, что-то невнятно бормоча насчет «проклятых пчел» и «тупую скотину Хрюки», подошли ближе и снова взялись за позорно брошенное оружие.
— Стойте! — вдруг сказал Мэкки, приложив палец ко лбу. — Какой сегодня день?
— С утра была пятница, — ответил ему Вудро, опуская свой меч к ноге.
— А по пятницам… — торжественно поднял палец вверх Мэкки.
— В Техас идет почтовый поезд! — подхватили его приятели. — Сегодня играем в грабителя Билли Колючку!
Деревянные мечи тут же превратились в короткоствольные винчестеры, и вся компания ринулась к железной дороге, проложенной в полумиле от городка Чаппарель.
По дороге ружья на несколько секунд превратились в остро отточенные сабли (что тут же прочувствовал на себе изрубленный до последнего бойца отряд чертополоха).
Уже на окраине города отряд имени Билли Колючки нагнал местного священника мистера Мак-Уиллера.
— Добрый день, святой отец! — поздоровался вежливый Хрюки Мауси. — А куда это вы идете в такую жару?
— Добрый день! — ответил священник. — Ты задаешь невежливые вопросы, Хрюки, но я тебе отвечу. Старая Хуана почувствовала себя плохо и просила меня прийти, чтобы получить святое причастие. А куда торопятся молодые люди?
— Ловить ящериц, — не моргнув глазом, соврал Хрюки (скажешь правду, так ведь проповедь на полчаса прочтет).
— Не забудьте, дети мои, что послезавтра занятия в воскресной школе, — сказал, напутствуя их, священник. — И не мучайте братьев наших меньших!
— Не забудем! — пообещали мальчишки и тут же шмыгнули в заросли кактусов, чтобы пробраться к железной дороге напрямик.
Глава 6,
в которой впервые в истории Чаппареля происходит ограбление почтового поезда
— Эй, Смит, подъем, — толкнул своего напарника-машиниста кочегар Вессон.
— Техас? — спросил Смит, сладко потягиваясь и радуясь, что передал в свое время кочегару часть своего богатого машинистского опыта и мог теперь вздремнуть во время многочасовых перегонов по безлюдной прерии, пока Вессон наблюдал за путями и за давлением пара в котле.
— Хуже, сэр, Чаппарель, — ответил кочегар, вынимая из топки закипевший чайник.
— Тогда надо смотреть в оба, — согласился Смит, надевая фуражку.
Перегон на границе штата Нью-Мексико и штата Техас пользовался у машинистов дурной славой из-за местных мальчишек. Жизнь в Чаппареле была скучная, а потому сорванцы из этого городишки не пропускали ни одного состава: то, играя в индейцев, обсыпали его со всех сторон стрелами, то норовили перескочить пути прямо под носом у паровоза, то подкладывали на рельсы стальные гвозди, булыжники или, что самое худшее, железнодорожные «костыли» — толстые стальные скобы, которыми крепятся рельсы к шпалам. Смотреть на этом участке пути, как выразился Смит, действительно нужно было «в оба», а, вернее, в четыре глаза.