Приблизившись, он прямо поинтересовался где в округе сможет найти ночлег. Быстро выяснилось, что коммуникация на английском и немецком невозможна. Переходить на русский Дмитрий не решался, не желая привлекать излишнее внимание. Было решено перейти на язык жестов и мимики, самый верный канал коммуникации даже в двадцать первом столетии.
- Hotel? -Изобразил он спящего и склонив голову на сомкнутые ладони. - But no documents, no ID. Where?
Парочка настороженно посовещалась, но ответа пока не давала. Протянутая купюра швейцарских франков также была встречена с подозрением. Чертыхнувшись, Дмитрий понял в чем дело и заменил мало распространённые здесь цветастые швейцарские банкноты на евро.
Это быстро возымело результат. Один из бомжей произнес несколько раз что то на чешском, кажется включающее в себя цифры и похожее на адрес. Дмитрий протянул ему телефон и тот, оставив на экране грязные разводы действительно напечатал на нем строку адреса.
Поблагодарив счастливых обладателей пятидесяти-евровой купюры, он двинулся к стоявшим неподалеку такси . Воспользовавшись одним из приложений для вызова машины, он бы сэкономил гораздо больше, но сейчас приходилось подавлять свои туристические порывы. Показав одному из водителей адрес, он тем не менее скривился от услышанной суммы. Но делать ничего иного не оставалось.
Пасмурный мартовский день добавлял мрачности городу, которая ему безусловна шла. Обилие брусчатки, толпы туристов в любое время года, готические шпили, Прага, обладая всем этим, представляла собой идеальный микс славянской и европейской культуры.
Несмотря на это сами чехи больше идентифицировали себя как «центральных европейцев» с влиянием кельтов, германцев, а влияние славян относили скорее к лингвистической составляющей.
Дорога оказалась не слишком долгой. В минутах десяти от вокзала обнаружилось неприметное здание напоминающее двухэтажный барак. Смуглые детишки играли у входа в футбол, из открытых окон пахло чем то рыбным, на некоторых подоконниках были выставлены скоропортящиеся продукты.
Судя по всему, как минимум часть комнат предназначалась беженцам. Отыскав на первом этаже помещение, похожее на ресепшн, Дмитрий выдал заранее заготовленную легенду про потерянные документы, бегство из Украины и дальнейший путь в Германию через несколько дней.
Сухая пожилая арабка со скучающим видом посчитала его историю явно неправдоподобной, но на это и был расчёт. Мода выдать себя за украинского беженца и получить льготное положение в более благополучной европейской стране уже хоть и сошла на нет, но предстать недалеким авантюристом пытающимся угнаться за ушедшим поездом все еще можно.
Окинув его взглядом с намеком на жалость, арабка прокаркала цену за сутки, которая однако не отдавала ничем похожим на сострадание. «Две сотни в сутки в этой вонючей конуре? Старая карга» - бушевал он про себя, поднимаясь по скрипучей лестнице.
Комната напомнила его студенческие апартаменты из далекого прошлого, однако в гораздо более аварийном состоянии. Узкая кровать, зашторенные архаичными марлевыми занавесками маленькие окна, гудящий небольшой холодильник и местами облупленная штукатурка на стенах. Зато присутствовала встроенная кухонька и душевая кабина.
Получив оплату за неделю вперед, арабка оставила его одного.
Первым делом Дмитрий сбросил одежду и отправился под горячий душ. Напор воды оказался то что нужно и прислонившись головой к холодному кафелю он чувствовал как тугие струи воды смывают усталость и размягчают мышцы.
Решив подремать всего несколько часов, он однако, быстро провалился в глубокий сон, разморенный после горячей воды.
Проснулся уже в кромешной темноте от бьющего между занавесками огней рекламного щита. Лежа в кровати он с трудом пытался привести мысли в порядок, как это часто бывает после дневного сна.
Деньги заканчивались быстрее чем он рассчитывал, а главные траты еще впереди. Необходимо перебраться в Россию, купить документы. Все это лучше успеть сделать здесь, за эту неделю. Прага знаменита своей теневой жизнью, вопрос был лишь в том как выйти на нужных людей.