Я подумал, что вот такую броню не помешало бы раздобыть.
Брюн посмотрела на меня, сдвинула губы набок, а глаза свела к переносице. В том смысле, наверное, что заодно и губозакаточную машинку надо заказать.
— Нам со своими стычки не нужны, — сказал Майк. — И вообще, нельзя ничего тут менять существенно.
— Тогда зачем вы сюда? Просто проверить, работает ли машинка времени? — спросила Касси.
— Позицию сменить, — объяснил Майк. — В тыл зайти роботам. Заодно припасы пополнить, если получится. Мы же в неизвестность шагнули, не знали, чего ожидать, куда попадем.
— Они же не знали, что тут усиление, — сказала Брюн. — Вам, наверное, еда нужна? И вода?
Это она увидела в их мыслях, но они стеснялись попросить.
— Точно! Мы в рейде были, полувзводом зашли в разведку, — ответил Майк. — Роботы нас засекли, видимо, по скрытым датчикам, обошли с фланга и отрезали нам путь. Сидим в домах на самой окраине у леса, ждем подмоги вторые сутки. Вода у нас с Русиком закончилась, здесь мы уже двенадцать часов, да и оставалось мало во флягах. И у наших там наверняка тоже край.
Мы сразу распаковали рюкзаки и отдали парням еду и почти всю воду.
— Спасибо большое. Не зря мы сходили, — сказал Майк. — Жаль, что больше не сможем сюда попасть, если не поймем, где зарядить эту машинку. Скорее всего, нигде. Вряд ли снежки нам расскажут, у них и ртов-то нет.
Русик усмехнулся.
Касси не сдержалась и хихикнула. А что такого? Правда же, смешно. Мы же видели одного снежка, хоть он и был из гораздо более позднего времени, но так их называли уже в 35-м. Значит, это не Кроха придумала.
— Гранатометы у вас смотрю, такие же, — Русик показал на гранатомет Марка.
— Могу отдать, хоть он и прокатный, — сказал Марк. — На выходе скажу потерял, в реке утопил.
— Мы вам не советуем к реке ходить, — сказал Майк. — Да, Руся?
— Двое моих друзей погибли у стены на берегу, — кивнул Русик и помрачнел. — Лютая хтонь там какая-то, на мелкие части парней разорвало. А гранатомет у меня свой отличный. Только гранат мало.
— Так возьми наши, — сказал я.
Мы оставили себе только те, что уже были заряжены. Остальное отдали Русику. Хорошо, что у Майка экзоскелет и ранец большой, всё влезло.
— Может, еще что надо? — спросил Марк.
— Нет, спасибо, — ответил Майк. — Мы сейчас с тыла зайдем и когда подмога подойдет, одновременно с нашими ударим с трех сторон. Гранаты теперь есть, боеприпасов у меня достаточно. Вот только нечем вас отблагодарить.
— А в сумке у Русика что? — спросила Брюн.
Она показала на красную холщовую сумку, которая висела у него через плечо.
— Так это не моя, это того нелегала, — ответил он. — Железки там какие-то. Артефакты, может. Мы не разбираемся, и такие никогда не видели. Он мне сам ее отдал перед самой смертью.
— Можно взглянуть? — спросила Роми.
Я понял, что она опять включила свои чары.
— Конечно! — Русик снял сумку и протянул ей.
Внутри оказались разные инструменты для похода. И два артефакта, завернутые в какую-то странную не то бумагу, не то материю. Я сразу понял, что это именно артефакты, а не какие-то железки.
Один похож на автомобильную свечу зажигания, только в четыре раза больше размером и радикально черного цвета. Материал, из которого сделана эта свеча, походил на голову снежка: вроде бы твердый, но податливый под давлением.
Второй артефакт был завернут в несколько слоев. Я устал разворачивать. Под промасленой бумагой-тканью обнаружился предмет, при виде которого у меня сильнее застучало сердце. То есть, оно застучало, еще когда я только начал разворачивать обертку.
У Касси загорелись глаза, когда она сняла очки и забрала у меня пятигранную полую призму длиной двадцать пять сантиметров и сечением сантиметров пять из того же металла, что и транклюкатор — ключ, который я отдал Крохе. Брюн сохраняла невозмутимый вид и просто потрогала призму пальцем.
— А говорите, нечем нас отблагодарить, — сказала она. — Что это такое, мы не знаем, но для первой экспедиции в Хтонь это было бы неплохим результатом.
Роми с плотно сжатыми губами смотрела на Майка и Русика. Но мне, кажется, это было лишнее. Они и так с радостью отдали бы нам эту сумку.
— Отлично! — сказал Майк. — Забирайте. Нам эти штуки ни к чему, мы же солдаты, а не старатели.
— Время, Майки! Нам пора, — сказал Русик.
— Как зовут-то вас, — спросил я.
— Лейтенант Михаил Буянов и сержант Руслан Токарев, — ответил Майк. — Разведрота Второго батальона Тринадцатой штурмовой бригады. Но Русик еще не родился в 3012-м году, а мне два года, я в Сатевисе родился и жил. Очень странно это осознавать, что здесь я мелкий такой, у меня не укладывается в голове.