-В твоем мастерстве есть какой-то секрет?-спросил его военачальник.
-Есть кое-что, что я храню,- отвечал кузнец.-С двадцати лет я пристрастился ковать крюки, ничего вокруг не видел, ничем, кроме них, не занимался.
Таким образом, полезное непременно находит опору в бесполезном, и тогда надолго сохраняется, уж не говоря о случае, когда опираются на то, что не бывает бесполезным [98]. Тогда уж ни одно дело не остается без поддержки.
Лаоцзы говорит: "Кто в своих действиях опирается на дао, тот становится с ним един" [99].
Вэнь-ван оттачивал добродетель, совершенствовал правление. Прошло три года, и более половины Поднебесной пришло к нему. Чжоу [100], досадуя, сказал:
-Я с утра до ночи занят соперничеством с ним, но только зря насилую сердце, тружу тело. Но если дать ему волю и помиловать, то, боюсь, поднимет он на меня войска.
Чун-хоу Ху [101] сказал:
-Чжоуский правитель Чан [102] добродетелен, справедлив и искусен в составлении планов, его наследник Фа смел и решителен; средний сын Дань-почтителен, бережлив и знает цену моменту. Если потрафлять им, нам несдобровать; дав им волю и помиловав, погибнем сами. "Шапка хоть и старая, но сгодится покрыть голову". Пока ничего не случилось, подумайте, что предпринять.
Тогда Цюй Шан заключил Вэнь-вана в Юли [103]. После этого Сань Ишэн добыл редких драгоценностей на тысячу золотом, упряжки цзоуюя и цзисы, три сотни штук черно-красной яшмы, сотню пэн больших раковин, черного леопарда, желтого медведя и зеленую дикую собаку, тысячу шкур белого тигра [104]. Через Фэй Чжуна он передал дары Чжоу Синю [105]. Чжоу Синь увидел дары и возрадовался. Он освободил Вэнь-вана и подарил ему заколотого по этому случаю быка. Вернувшись в свои владения, Вэнь-ван построил Яшмовые ворота, возвел Чудесную башню, устроил зрелище с игрой на барабанах и гонгах и с участием молодых девушек. И стал ждать, когда Чжоу Синь попадется на эту удочку.
Чжоу Синь, прослышав обо всем этом, обрадовался и сказал:
-Чжоуский правитель Чан изменил свои принципы и образ жизни, и мне теперь не о чем беспокоиться.
И он установил пытку паоло [106], вскрыл сердце Би Ганю, разрезал нутро беременной женщине, убивал тех, кто его увещевал. А Вэнь-ван продолжал осуществлять свой план.
Лаоцзы говорит: "Познавший, что есть слава, и остающийся в позоре может стать долиной для Поднебесной" [107].
Чэн-ван беседовал о делах правления с Инь И [108]:
-Какими благими деяниями я могу добиться того, чтобы народ относился к высшим как к родным?
-Используй его в соответствии с сезонами и с почтением прислушивайся к нему.
-Но где мера этому?
-Держись так, словно стоишь у края пучины, как будто ступаешь по тонкому льду.
-Трепещите, ваны!
-В пространстве меж небом и землей, меж всех четырех морей если что-то нравится, то мы пестуем это; если не нравится, становимся ему врагом. Некогда подданные династий Ся и Шан отнеслись как к врагам к Цзе и Чжоу [109] и стали служить Тану и У; народ суша [110] обрушился на своего правителя и ушел к Священному земледельцу. Это хорошо известные миру примеры. Как не трепетать!
Лаоцзы говорит: "Нельзя не страшиться того, что страшно" [111].
Сообщник Разбойника Чжи его спросил [112]:
-Есть ли у разбойников свое учение?
-Как можно без учения?-ответил Чжи.-Угадать, что в доме есть сокровища,-это мудрость; войти в дом первым, -это смелость; выйти последним,-это справедливость и долг; разделить добычу поровну,-это человеколюбие; знать, возможен грабеж или нет,-ум. Без этих пяти добродетелей никто в Поднебесной не может стать крупным разбойником [113]. Отсюда следует, что разбойники и воры в своих расчетах непременно опираются на дао мудрецов, а потом уж приступают к делу.
Лаоцзы говорит: "Откажитесь от мудрецов, отбросьте умствования, и народ выгадает во сто крат" [114].
Чуский полководец Цзы Фа любил отыскивать людей, сведущих в каком-либо искусстве. В Чу был один искусный вор. Придя к Цзы Фа, он сказал:
-Я слышал, господин ищет людей, сведущих в каком-либо искусстве. Я-рыночный вор. Хотел бы пополнить ряды ваших воинов.
99
Не вполне точно воспроизведен § 23 "Дао дэ цзин". У Лаоцзы: "Небо и земля и то не вечны, тем более человек. Поэтому человек опирается на
101
104
105