«Сержант был прав, его здесь больше, чем в джунглях», — Майк посторонился, усаживая пуэрториканку.
И тут же в проеме кабины появилась подобострастно согнутая фигура официанта:
— Сьто хосит господина кусать? — спросил китаец.
— Господина хосит кусать вкусьно на васе усьмотрение, — в тон ему ответил Норман.
— Не кривляйся, Майк, — Хуанита незаметно толкнула Нормана коленом.
— Видишь ли, милочка, этот китаец говорит по-английски лучше, чем мы с тобой.
— Не понимаю, зачем ему понадобилось прикидываться? — Хуанита подозрительно посмотрела вслед удаляющейся фигурке с подносом.
— Он, наверное, узнал меня. Когда люди сталкиваются с сыщиком, мало кто из них ведет себя естественно, как, впрочем, и при Королеве Красоты, — задумчиво сказал Майк, прислушиваясь к звону посуды на кухне.
Через пару минут бамбуковый стол походил на кулинарную выставку — его украсил ярко-оранжевый салат из пикантной моркови с перцем и чесноком, омары, прозрачные, как стеклянные палочки, макароны, жаркое из рапанов, маринованные змеи…
— Ну уж это я точно не буду есть, — Майк брезгливо отодвинул змеиные тушки, нарезанные наподобие домашних колбасок.
— Это же очень вкусно, — Хуанита подцепила деревянными палочками кусочек змеи, обмакнула его в острый соус и отправила в рот.
— Чтобы жрать эту гадость, надо быть лесбиянкой, — поморщился Майк.
— Вот здесь ты ошибаешься. Лесбиянки — тонко чувствующие натуры, выбирающие все самое лучшее. — Хуанита разжевала тушку змеи. — Ну подумай, Майк, что такое мужчина? Впалая волосатая грудь и кривые ноги. А ваши позы орангутангов в момент полового возбуждения, а запах изо рта? Разве не приятно ласкать нежную и грациозную подружку?
— Вот здесь мы с тобой сходимся. Я тоже предпочитаю девочек. Хочешь пить? — Майк поднял кувшин с кисло-сладкой водой, настоянной на медузах.
— А ты будешь это пить, Майк?
— Предпочитаю шампанское.
— Я тоже. Вот видишь, мы еще кое в чем сходимся, Майк.
— Если ты убежденная лесбиянка, то какого черта ты здесь со мной?
— О, это особый случай. Ты вряд ли поймешь.
— Может быть, ты хочешь, чтобы я проделал с тобой те штучки, которые вы проделывали в пансионате «Роза»?
— Может быть, — Хуанита озорно щелкнула кастаньетами.
— Должен тебя огорчить, милочка. Это так же невозможно, как пройтись в полночь нагишом мимо «Сучьего вымени».
— А если я пройдусь?
— Тогда я вылижу тебя с ног до головы, как заправская лесбиянка.
— Черт возьми, сам Майк Норман будет целовать мне ноги! Может быть, стоит рискнуть? — в глазах Королевы Красоты мелькнул шальной огонек.
Как бы невзначай она коснулась своей спины. Щелчок! И ее роскошная грудь плавно заколыхалась под блузкой.
— Прекрати, Хуанита, я пошутил, — Норман попытался остановить прекрасную пуэрториканку.
— Что, слабо, Майк? — пьяно улыбаясь, пуэрториканка скинула с себя одежду, словно это была легкая паутинка.
— Господина, господина, у нас стриптиз толька по пятнисям. Сегодня низя, — прикрывая левый, видимо, более скромный глаз и таращась фривольным правым, китаец замер в дверном проеме.
— Вот, видите, мистер официант, что делают с приличными девушками Конкурсы Красоты, — вздохнул Майк. — Держите, — он протянул китайцу стодолларовую бумажку, — считайте, что сегодня пятница.
— До скорого, Майк, — залпом осушив бокал шампанского, Хуанита, виляя бедрами, пошла к выходу.
Норман взглянул на часы. Было без десяти двенадцать.
— Держи лопату, сынок, окапывайся! — Джо-Буйвол отстегнул гранаты, наблюдая за тем, как бедняга Поль копается в земле. — Будем держать круговую оборону.
Десантник аккуратно разложил на бруствере окопа шесть «лимонок».
— Не дрейфь, парень, с морской пехотой не пропадешь!
Джо вытянул шею, пытаясь разглядеть в кромешной тьме берег «Сучьего вымени», откуда донесся тихий всплеск воды. Былая отвага понемногу начала покидать его. На войне было легче. Там, по крайней мере, он знал, откуда ждать врага. А здесь? Черт его знает, какая тактика ведения боя у этих призраков? Откуда они поведут наступление? С воздуха или с моря, то есть с… лужи?
«А ну как зайдут снизу, схватят за ноги и уволокут в преисподнюю?» — мрачно усмехнулся Джо.
Спустя час ему стало совсем не по себе, а около полуночи он уже жалел, что ввязался в эту историю.
— Тише ты, кретин, не щелкай, — цыкнул он на стучащего зубами от страха и холода Гутмэна. — Если ты меня демаскируешь, я сам утоплю тебя в «Сучьем вымени».
— Я не…. не… щ…елкаю — они сами, — прошептал владелец мотеля.
— Тс…с! — зашипел пехотинец. — Духи идут!
Поль высунулся из окопчика. И увидел приближающееся смутное белое пятно.
— Сэр, может быть, смотаемся?
— Вперед, пехота! — Джо-Буйвол выскочил из окопа, а бедняга Поль, напротив, съехал на его дно.
— Стой, ведьма! Не двигайся! — приказал десантник. — Ты у меня на мушке. Если твои дружки хоть пальцем до меня дотронутся, я стреляю!
Хуанита остановилась. Пары шампанского в голове и змеиная кровь в желудке звали на подвиги.
— Эй, Билл, останови Придурка Чарли! — закричала вдруг красотка кому-то за спиной десантника.
Он обернулся, и тотчас на него обрушился точный удар Хуаниты. Джо забалансировал на крутом берегу, размахивая руками, словно пытаясь взлететь.
— Десантники не сдаются!
Джо-Буйвол рухнул в «Сучье вымя», и в черноте ночной воды диковинными искрами замелькали выстрелы из автомата.
— Парень решил заняться подводной охотой, — усмехнулась Хуанита.
«Обещал вылизать, значит, вылижу, хотя эта конфетка несколько больше тех, что мне покупали когда-то к Новому году», — Майк приблизился к Хуаните.
Расслабленная, упоенная своими победами над проклятыми мужиками — тем громилой у озера и этим сейчас, она лежала на медвежьей шкуре, брошенной поперек гостиничной кровати…
Будучи истинным американцем, Майк прикинул, как справиться с предстоящей работой быстрее и рациональнее. Запустив палец поглубже в банку с вишневым вареньем, он вымазал им ноги, колени… плечики и губки прекрасной пуэрториканки.
«Если представить себе, что это вишневый торт, то будет почти вкусно».
Норман взял в рот пухленький пальчик красотки и начал облизывать его.
«В конце концов ее могла ужалить змея, и тогда моим гражданским долгом было бы высосать яд. Но ведь змея может укусить куда угодно, например… Впрочем, мне до этого места еще далеко», — подумал Майк, облизывая второй палец Королевы.
Когда он дошел до пятого, Хуанита начала проявлять признаки раздражения, при каждом его прикосновении она вздрагивала, как кобылка, на которую садится слепень.
«Хорошо, что у нее нет хвоста, а то получил бы сейчас грязным помелом по физиономии», — с грустной отрешенностью подумал Майк.
Наконец Хуанита не выдержала:
— Проклятое мужичье! Даже ты, Майк, ни на что не годишься.
Королева Красоты свесила с постели свою конкурсную ножку, собираясь встать. Вид ускользающей красотки мгновенно пробудил в Майке самца. Нежно, но властно, как волкодав, берущий в пасть щенка, он уложил девушку на шкуру, целуя ее вишневые уста, хмелея от их пряной сладости.
— Ну точно. Вылитый орангутанг! — Миньос брезгливо откинула головку и вместо вишневых губ Майк чмокнул пыльную медвежью шкуру.
— Да? В самом деле? — растерянно спросил Норман, выплевывая изо рта медвежью шерсть.
— Мне еще не надоела моя невинность, Майк.
— Может быть, начнем с самого начала? — Норман запустил палец в банку с вареньем. — Немного подмажем — и пойдет?
— Жаль, что у меня нет зеркальца, ты посмотрел бы, как глупо сейчас выглядишь. Слезай с меня, я не верховая лошадь.
— Конечно, у тебя ведь нет хвоста, — охотно согласился Майк. — А как же выигрыш? Я ведь только начал.