Он увидел Ярда Стивенса, выпавшего из «Выше головы». Халат был обернут вокруг несуществующего живота. Ярд кричал жутким сиплым голосом:
— Где мое тело? — кричал он. — Где мое тело?
— Худей! — вдруг прошептал Майкл Хьюстон в ухо Халлека, и то, чего так долго страшился Вилли, случилось: эти кости коснулись его, дергая за рукав.
— Худей! Худей посильней! Худей! А во всем виновата твоя жена. Твоя жена, Вилли-мальчик. Ох, какие тебя ждут неприятности из-за нее! Ох, какие неприятности, крошка!..
Глава 8
Брюки Вилли
Вздрогнув, Вилли проснулся, зажал себе рот и замер, тяжело дыша. Хейди мирно спала рядом, укутавшись одеялом. Весенний ветер пробегал по карнизам снаружи.
Халлек быстро окинул взглядом спальню, убедившись, что Майкл Хьюстон или его скелетообразная версия, не присутствует поблизости. Это была просто его спальня, где знаком каждый угол. Кошмар начинал гаснуть… но страх еще остался, поэтому Вилли пристроился рядом с Хейди. Он не касался жены. Она легко просыпалась, но проник в зону ее тепла, выкрал кусочек ее одеяла.
«Всего лишь сон».
— Худей! — неумолимым голосом прозвучало у него в голове.
Снова пришел сон.
Наконец.
Наутро после кошмара весы в ванной показали 215 и Халлек преисполнился надежды. Только два фунта. Хьюстон оказался прав, кокаин или нет. Процесс начал замедляться. Вилли, посвистывая, спустился вниз и съел яичницу с полдюжиной сосисок.
По дороге к вокзалу кошмар вернулся, но более смутно, больше как чувство Дэжа Вю, нежели чем как настоящие воспоминания. Проезжая «Выше головы», Вилли выглянул из окна машины, на мгновение напрягся, ожидая увидеть пошатывающиеся скелеты, словно комфортабельный Фэрвью вдруг превратился в Виафру. Но люди на улицах выглядели даже лучше, чем Ярд Стивенс, который выглядел лучше, чем обычно. Вилли помахал ему в ответ и подумал: «Твой метаболизм предупреждает о вреде курения, Ярд». Мысль заставила улыбнуться, а когда его поезд втянулся в Центральный Вокзал, последние остатки сна были забыты.
Халлек не взвешивался, не задумывался над вопросом потери веса следующие четыре дня… и тут с ним чуть не приключилось очень неприятное происшествие. Все случилось в суде перед судьей Хилмером Бойнтоном, который обладал чувством юмора не больше, чем средняя черепаха. Глупое происшествие. Оно напоминало дурные сны раннего детства.
Халлек встал, чтобы возразить, а его штаны стали соскальзывать вниз. Он приподнялся, почувствовал, как они скользят по бедрам и ягодицам, собираются в складки у колен, и очень поспешно сел на место. Потом Халлек понял, что его движение выглядело как некий экзотический прыжок. Вильям Халлек — поверенный в делах, исполняет трюк Питера-Кролика. Халлек почувствовал, как краска заливает его щеки.
— Это возражение, мистер Халлек, или сердечный приступ?
Зрители, к счастью немногочисленные, захихикали.
— Ничего, Ваша Честь, — пролепетал Халлек. — Я передумал.
Бойнтон хмыкнул. Процедура продолжалась, а Халлек, потея, размышлял, как ему удастся встать.
Через десять минут судья объявил перерыв. Халлек сидел за столом ответчика, притворяясь, будто пролистывает стопку бумаг. Когда зал слушаний почти опустел, он встал, засунул руки в карманы пиджака, надеясь, что жест выглядит небрежным. На самом деле он поддерживал брюки.
В уединенной кабинке мужского туалета он снял пиджак, посмотрел на брюки и вытащил пояс. Его штаны, все еще застегнутые на пуговицу и молнию, соскользнули по лодыжкам, а мелочь в кармане приглушенно звякнула о кафельный пол. Он сел на крышку унитаза, держа перед собой как свиток рукописи, и всмотрелся в него. Он смог прочитать историю, которая была еще более тревожной. Пояс был подарком Линды ко Дню Отца два года назад. Вилли развернул его, вчитываясь, и почувствовал, как сердце побежало испуганным галопом.
Дочь купила слишком короткий пояс, и Халлек вспомнил, как подумал — с грустью, — что с ее стороны это было простительным оптимизмом. Тем не менее, когда он сделал лишнюю дырку, пояс стал вполне пригоден. Только когда он бросил курить, стало немного тяжело его застегивать, даже используя вспомогательное отверстие. После того как он бросил курить… но до того как сбил старую цыганку.