— Вот это на что похоже?
— Замок, — не задумываясь ответила Марина.
— А это?
— Замок со рвом.
— А это?
— Высокий замок. Кстати, он не обрушится?
— Обижаешь. А вот последний заказ, ушел уже в работу.
Одноэтажное строение словно вжалось в землю, спряталось, выглядывало несмело. А вокруг — каменный забор. Колодец, дорожка от ворот к дому. И — все?
— Там внутри склеп?
— Вот и нет. Обычная обстановка. Кухня, гостиная, спальни. Детская, кстати. Канализация, отопление. В подвале котел и генератор. Слава богу хоть бункера нет.
— А ворота — тяжеленные. На такие раньше вешали щиты поверженных врагов.
Мама приблизила изображение.
— О, — поразилась Марина и принялась считать развешенные на стене и воротах флаги, — То ли мания величия, то ли он и правда так на всех обижен.
— Хозяин барин, — развела руками мама. Марина еще раз осмотрела неказистый домик и спросила.
— Мам, а тебе самой нравятся эти проекты?
— Стерла бы не задумываясь, — мама взмахнула рукой, и проект рассыпался.
— Так может…
— Бросить? Ах, Мариш, было бы все так просто, — грустно улыбнулась она, — Я же ничего другого не умею. Я надеюсь, это все временно. И на моих проектах снова окажутся клумбы, детские площадки.
Она говорила все тише, будто сама не веря в то, что говорит. Потом вдруг отряхнулась от невеселых мыслей и весело предложила.
— Ладно, давай спать. Утро вечера мудренее.
На станции доктора не оказалось. Марина и Лиза тщетно искали какую-то весточку от Саши, но ничего не нашли. Отец триста раз спросил, не перепутала ли Марина станции. Марина привычно отвечала, что не такая уж она дурочка. На что отец в свою очередь высказывал шутливые сомнения.
Они пробыли на станции целый день и заночевали неподалеку. Отец нисколько не смущаясь взломал запертый магазинчик недалеко от станции и пополнил запасы. Наутро он не пожелал слышать никаких возражений.
— Нет, — говорил он, — мы уходим сейчас же. У меня есть еще дела, а оставлять вас тут я не собираюсь. Хотите, пишите ему записку.
— И напишем, — отвечала Марина, — но ты можешь хотя бы сказать куда мы идем?
— Пиши «Париканъярви». Если ваш доктор не совсем дурак, он знает что это. Впрочем, если он не дурак, то не будет туда соваться.
— Отлично. А мы туда зачем тогда суемся?
— Всему свое время, — загадочно ответил отец, — собирайтесь и пошли.
Они отправились прямо на запад, через брошенные и опустевшие дачные участки. Отец шел совершенно не таясь, будто знал, что никого они не встретят. Где-то вдалеке, прямо по курсу, что-то прогрохотало по разбитой дороге. Отец даже ухом не повел.
— А как ты выбираешь направление? У тебя тоже есть «Юный натуралист»? — спросила его Лиза.
— Я иду по солнцу, — ответил он, — Оно никогда не обманывает.
— «Юный натуралист» тоже не обманывает, — возразила Лиза.
— Да ну? Это вот что за грибы? — он ткнул пальцем в пенек, из которого росло семейство невысоких светло-розовых грибов. Лиза прищурилась:
— Это опята.
— Вот и наврала твоя система, — срезал ее отец, — это ложные опята.
Марина уставилась на грибы в недоумении. Грибник из нее был никакой, она совершенно не знал чем одни отличаются от других. «Ох, рассказывал мне дед, а я ушами хлопала»
— Ничего не наврала, — возмутилась Лиза, — Его даже в школе всем рекомендуют.
— Ага, а составлял твоего «Натуралиста» кто? Мы? Или они? Откуда ты знаешь, что они не взломали его и не перепутали съедобные и ядовитые грибы?
— Да ну, ты уже какие-то глупости говоришь, — вмешалась Марина.
— Да? — отец обернулся на нее и остановился, — может, испытание проведем? Давай. Кто будет пробовать — я, ты? Или Лизка?
Марина слегка опешила и не нашлась что сказать. Отец, выждав паузу, хмыкнул и продолжил движение. Сестры несмело поплелись вслед за ним. С каждым шагом их путешествие нравилось Марине все меньше и меньше. Ей было тревожно от того, что ждало их впереди. Кто-то добрый внутри нее говорил ей успокаивающе «Ты же помнишь вчерашний вечер. Все же было хорошо». А кто-то злой говорил ей «Ты же помнишь предыдущие двадцать пять лет. Все же было совсем не хорошо»
— Ты мне вчера не ответил, — твердо начала она, — почему ты убил того человека.
— Я увидел врага рядом со своей дочерью, на моей земле, — спокойно ответил отец, — Что я еще должен был сделать?
— Он мог менять цвет. Если бы он рассказал как, мы могли бы стать одного цвета и перестать стрелять друг в друга.
— Во-первых, нет никакого «цвета». Есть код страны. Система свой-чужой знает с кем мы в состоянии войны, и помечает цели. Ты не можешь так просто взять и сменить код.