Система СОМН дала сбой.
Закат был багрово — красным. Ветер, чересчур уж сильный для вечера, срывал последние листья с деревьев и расшвыривал их по округе. При каждом порыве стекла в окне школьного медкабинета жалобно дрожали.
— Завтра будет гроза, — мрачно предрек Олег. Марина пожала плечами и, чуть щурясь, посмотрела на висящую под потолком тусклую лампочку. Больше месяца она не видела электрического света.
— Я думала, света нигде нет, — подумала она вслух. Молодая женщина, осматривающая ее правую руку через диагностические очки, ответила, не отвлекаясь от обследования:
— А только в школе и есть. Ребята бензиновый генератор поставили. Так… — она сняла очки и положила на стол, — вроде все затянулось само. Пули я не нашла. Видимо прошла навылет.
— Тогда дырка была бы у меня, — вставил Олег, не глядя на женщин. Он сидел, немного нервно подрагивая ногой. Табурет под ним поскрипывал в такт.
— Значит, машинки съели, — заключила женщина после нескольких секунд раздумий.
«Это они могут», — мрачно подумала Марина.
— Так бывает? — Олег удивленно поднял брови.
— Видимо, бывает, — пожала плечами женщина, — Не забывай — я просто ветеринар.
Ей было не больше тридцати. Светло — русые волосы едва закрывали шею, аккуратно обрамляя круглое лицо. Белый халат был накинут поверх флисовой синей куртки и таких же синих спортивных штанов. Похоже, обычно она носила очки — смотрела она чуть прищурено и подносила все прямо к глазам. Говорила она коротко и жестко, настойчиво. Так командуют льву «сидеть», чтобы вытащить занозу из лапы, и лев слушается.
— Ладонь сожми. Так, разожми. Еще раз. Только медленно.
Марина подчинилась, сама с интересом наблюдая, как гуляют сухожилия. «Да ведь они же ненастоящие», — подумала она, — «не нужны машинам сухожилия».
— Если все в порядке, — Олег поднялся с места, — То я пошел. Мне еще Дэна искать. Настя, устроишь пока Марину у себя?
— Оки — доки, — Настя одной рукой листала какой — то справочник.
— И будь добра, выдай мне сухпаек.
Настя посмотрела на него изумленно.
— Так где обычно же…
— Я там долго копаться буду, у тебя быстрее выйдет.
Сбитая с толку Настя поднялась и неуверенно вышла вслед за Олегом. Перед уходом она повернулась к Марине, пожала плечами и сказала:
— Сейчас вернусь. Опускай рукав, уже не нужно.
Марина так и сделала, с грустью разглядывая некрасивую дырку в красивом зеленом свитере. «Надо потом залатать», — подумала она про себя. В коридоре приглушенно звучали голоса, и Марина невольно прислушалась.
— Если она вдруг попытается… — голос Олега звучал прерывисто, — …сообщаешь немедленно. Ясно?
Настиного ответа Марина не услышала. «Кивнула? Помотала головой?» — гадала она, — «Ох, не к добру это все».
Когда Настя вернулась, Марина встала, потянулась и немного прошлась по кабинету разглядывая шкафчики, белоснежную раковину, старые подкрашенные весы — еще с металлическими гирьками — и детские рисунки. Было чисто и опрятно. Только темновато — лампочка не давала много света — и оттого немного зловеще. Из — за приоткрытой двери соседнего кабинета выглядывало, криво ухмыляясь, зубоврачебное кресло — главный детский кошмар.
— Ты тут давно? — спросила Марина.
— Три недели, — ответила Настя, прибираясь, — Я и сынишка. Скоро уже должен прибежать. Мы пока ночуем в школе, — извинилась она, — Я тебя размещу в кабинете директора, там королевский диван.
Марина кивнула.
— Ты говори, если чем помочь надо.
— Отдыхай пока, — махнула рукой Настя, — Вот завтра помощь понадобится. Как назло ни Ольги Петровны, ни Яна Николаевича, ни Нади. А надо и завтрак сварганить на всех, и детям уроки провести.
— Уроки? — удивилась Марина.
— Ну а что же, — пожала плечами ветеринар, — жизнь не остановилась. Я вот тоже учусь, — она кивнула на стол, заставленный стопками журналов и книг, совсем новеньких, в блестящих обложках, — Приходится по ночам сидеть читать.
Марина подошла к столу и наугад открыла одну из книг. «Новые направления техцитологии… Ну и словечко». Она полистала оглавление. «Типы клеток… Мимикрия… Синдром Мидаса: замещение поврежденных и разрушенных клеток… Уф».
Марина оторвалась от книги и заметила будто бы рукоятку, полукольцо, торчащее прямо из стены. Будто ручка от невидимого шкафа. Она была выкрашена в ярко — красный и пряталась за Настей, потому Марина раньше ее и не заметила.
Она подошла поближе и взялась за ручку ради любопытства. И тут же почувствовала неладное. Руку свело, будто судорогой, ладонь сжалась, вцепившись в рукоятку — или рукоятка вцепилась в ладонь.