— Лестница, — сказала Лиза, глядя вниз. Она видела в темноте, как кошка, а Марине пришлось подсветить себе слабым фонариком. И правда, металлическая вертикальная лестница, без каких либо перил. И где заканчивается — кто его знает.
— Не хотелось бы с такой упасть, — сказала Марина. А самой почему — то вспомнилась похожая лестница. Вела она от Минас-Моргула к Кирит-Унголу, по ней взбирались Фродо, Сэм и их провожатый Горлум. «А мне, значит, надо спускаться. И кто из нас кто, хотелось бы знать?»
— Давай я первая, — сказала она и, отодвинув Лизу, нащупала первую ступеньку. Сморщилась: грубая железная скоба ребром впилась в голую стопу. Опустила вторую ногу — еще хуже. Сжала зубы и поползла вниз. Фонарик вместе с ее рукой то уходил вниз, то поднимался вверх — и изредка высвечивал лицо сестры. То и дело на нее капали недовытряхнутые капли с ее волос.
Наконец, правая стопа нащупала твердую плоскую поверхность. Марина подсветила себе — так и есть, небольшой технический этаж, огибающий стену шахты, а с другой стороны — продолжение лестницы.
Марина помахала фонариком, и Лиза быстро и ловко спустилась к ней. Ее модифицированным ногам было все равно.
— Ракета, — констатировала Лиза, осмотревшись. Марина подняла фонарик над головой, сделала поярче.
«Бог ты мой…»
Огромная металлическая колонна, размером с Ростральную на Васильевском острове, верхним своим концом возвышалась над девушками, а нижний край терялся где-то внизу, во тьме. В недрах этого стального кокона ждала своего часа готовая к отправке ракета Стрекоза. Марине казалось, она чувствует сквозь толщу металла ее дыхание, ее злобную и жутко-реальную мощь.
У Марины опустились руки.
— Ничего не выйдет, — проскулила она, села на металлический пол и схватилась за голову.
— Что не выйдет? — спросила Лиза. «Вот про нее говорил отец», — думала она про себя.
— Ее надо разрушить, — покачала головой Марина, — Я думала… А, впрочем, ничего я не думала. Я не ожидала что вообще сюда попаду. Просто хотела сделать хоть что-то…
— Ничего подобного, — возразила Лиза, — Папа говорил, ее надо запустить. И тогда все закончится.
Марина посмотрела на нее с тревогой.
— Что закончится?
— Война закончится. И мы заживем как раньше.
— Лиза, Лиза, ты что, — ужаснулась Марина, — ты разве не помнишь? Закончилась война, уже закончилась. Если ты… кто-нибудь запустит ракету, погибнут люди. Мы с тобой погибнем. Все погибнут! Понимаешь?
Лиза кивнула, закусив губу. Она уже ничего не понимала.
— Нет, нет, ее надо обязательно уничтожить. Только… только я ничего не понимаю. Где у нее что, где те чертовы… запалы. И есть ли они у нее вообще.
Лиза молчала, обуреваемая сомнениями, а потом, желая утешить сестру, решилась и выпалила:
— Есть. Я знаю где они.
Марина посмотрела на нее с удивлением.
— Только не говори, что отец тебе это рассказал.
— Папа и рассказал, — надулась Лиза, — Он мне доверял. Только мне одной. А я… — она шмыгнула носом, — его подвела.
— Лизка, — Марина вскочила на ноги и взяла Лизу за плечи, — Я тебя очень прошу. Помоги мне.
Лиза долго молчала а потом кивнула. Она совсем растерялась, но ей никого не хотелось расстраивать. Особенно Марину.
— Нам нужно спуститься на пять ярусов вниз, — Лиза листала в голове схемы и планы, сравнивая с реальностью. Марина поцеловала сестру в лоб, взяла за руку и они пошли к лестнице.
Один ярус, другой, третий. И все это в темноте и тишине, жуткой тишине. Только скрежет лестницы, да шлепанье босых замерзших ног по полу. И ракета все выше и выше нависает над ними.
«Вот сейчас что-то случится и она взлетит», — думала Марина, и душа уходила в пятки. Но ничего не случалось, и это было даже страшнее.
— Сейчас еще одна лестница, она длиньше, — заявила Лиза.
«Длиньше, говоришь».
Лестница и правда оказалась длинной и предательски шатающейся. Марина мысленно несколько раз прощалась с жизнью, готовясь рухнуть с высоты нескольких метров и сломать буйну голову. Но, наконец, спустилась. Включила фонарь ярче и отважилась, наконец, взглянуть врагу в лицо.
Лиза спустилась следом, подошла, ничуть не боясь, к внешней стенке пускового контейнера и принялась ощупывать его взглядом.
— Тут, — она ткнула пальцем. Палец ее превратился в острие и оставил крестовую царапину, слабую, но все же заметную, — Полметра в сторону центра. Там первый.
— Их еще и не один? — упавшим голосом спросила Марина.
— Три запала. Я сейчас сбегаю все отмечу. А что ты с ними будешь делать?