— Извини за руку.
— Нормально, — ответил Саша, — Пуля не попала, просто оцарапало осколком.
— Я же так и не узнала, что произошло, — напомнила Марина, — Мы победили? Проиграли?
— Сложно сказать. Два старика главнокомандующих, заваривших кашу, мертвы. Убиты, я слышал, своими же взломанными телохранителями. Ты же не думаешь, что взлом для нас с тобой устроили? Мы так, под руку попались, как обычно. В общем, час спустя некие Миронов и Джонсон, якобы старшие из оставшихся в живых офицеров, договорились остановить войну. Очень вовремя договорились. Корабли еще двигались к точкам, самолеты не успели покинуть аэродромы. Ракеты еще не были запущены. Всех отвлекла паника на улицах больших городов. Я так думаю, они ожидали, что взломают процентов десять, и с ними быстро разберутся свои же. А получилось то, что получилось.
Я, на самом деле, слушал и ушам не верил. Столько времени готовилась эта война, нас с тобой тоже готовили. Вспомни цвета телепередач, плакатов на улицах. Помнишь эти оттенки зеленого и красного? А теперь все отменяется. Я сказал себе: это ненадолго. Сейчас этих двоих живо устранят и дадут новую команду «фас». Но тут Джонсон сделал ход конем. Система «Бальзам» — я оценил юмор — забивает все каналы связи бессвязным шумом. Радио на всех частотах, телевидение, само собой, интернет — все, до чего смогли дотянуться. Спецсвязь. Наверное, на коротких дистанциях радио еще будет работать, может есть еще какие-то лазейки, я не знаю. Но суть в том, что все официальные каналы связи будут молчать. Никто не отменит мирное соглашение, понимаешь?
Он повернул к ней сияющие восторгом глаза, и в тот же миг мир перестал быть двухцветным. Трубы и барабаны в голове утихли, исчезли следы крови на полу — их тоже рисовало обманутое призывом зрение. Марине показалось, что она слышит пение птиц.
— Вот и все, — сказал доктор и вернул своей руке прежнюю форму. Топор глухо упал на бетонный пол. Марина отодвинулась и прислонилась к противоположной стене, растирая онемевшую кисть и одновременно недоверчиво поглядывая на нее — не выкинет ли она еще какой-нибудь фокус. Саша сел напротив нее, глубоко вздохнул и потер виски.
— Мало спал сегодня, — пояснил он, — и, похоже, усну еще не скоро. Я закурю, не против?
Марина кивнула и спросила:
— А на тебя этот… призыв… похоже не действовал?
— Почему? — с сигаретой в зубах спросил Саша и, поднеся руку, чиркнул пальцем о палец. Модуль «зажигалка». — Действовал.
— Да, но ты не пытался меня убить.
Саша затянулся и, с наслаждением выдохнув дым, ответил.
— А ты думаешь, мне никогда не приходилось работать с пациентами, которых хочется так взять — и придушить на месте? Ты не представляешь, сколько их было. Сдерживался как-то. Почему бы и сейчас не сдержаться?
Марина грустно посмотрела на валяющийся между ними ржавый топор.
— Я бы тоже хотела сдержаться.
— Ты сдержалась, — улыбнулся Саша, — иначе я был бы мертв. Когда человек хочет убить, он делает это, находя себе любое оправдание. Тебе и оправдание было не нужно — взломали, заставили. А ты сопротивлялась.
— Ты так говоришь, будто тех людей на площади не взломали и не заставили.
— И что? Хочешь сказать, они не виноваты в смерти друг друга? Нет, Марин, виноваты. Потому что два разумных человека, когда действительно не хотят убивать друг друга, найдут способ этого не делать.
Шагая по дорожкам и тропинкам, вдыхая ароматы трав и древесной смолы, Марина то и дело забывала о том, что случилось. Запевая очередную песенку, она вспоминала их прогулки с мамой, когда ей было столько же, сколько Лизе сейчас. Тогда солнце над ее головой золотым чудом светило лишь для нее, незамутненно, незатуманенно. Марине хотелось хоть на мгновение избавиться от своих страхов и тревог и петь в полный голос, а не опасливым шепотом. Но солнце не греет сквозь холодное окошко прошлого.
«Это путешествие не всегда будет беспечным», — пророчила она себе. И сама же отвечала еще более жутко: «Скорее всего, больше никогда оно не будет таким беспечным».
— Черника! — воскликнула Лиза и побежала к обочине. Марина, выдернутая из своих мыслей, автоматически улыбнулась ей вслед. Потом лицо ее посуровело, и она осмотрелась по сторонам.
«Надо быть бдительной», — наставляла она себя, — «Я за нее отвечаю»
Сверху раздался вороний грай. Лиза уплетала ягоды и внимания не обратила, а Марина бросила мельком взгляд наверх — и впилась глазами.