Доун взял последнюю сигарету, смял пачку и бросил ее в мусорную корзину. Селби чиркнул спичкой и поднес ее к сигарете.
— Должно быть, это трудная работа — водить грузовик, — сказал он с сочувствием в голосе.
— Я бы сказал, да, — согласился Доун.
— Вы, должно быть, много времени проводите в дороге?
Доун глубоко затянулся и поднял глаза.
— Много, — подтвердил он. — Даже обычным водителям грузовиков приходится довольно трудно, но по крайней мере, они ночью нормально спят. Нам же, тем, кто работает на перевозке грузов крупных компаний, приходится работать в любое время — везем, когда есть груз. Единственный способ заработать на жизнь — это отсчитывать километры, таща старый драндулет. Работа адская.
— Часто ездите по этим местам? — спросил Селби.
— Да. Последнее время я вожу апельсины из Имперской долины.
— У вас, как правило, ночные поездки?
— Угу. Днем обычно идет погрузка, потом берешь накладную и отправляешься в Лос-Анджелес. Там разгружаешься, получаешь квитанцию — и всю ночь дорога обратно. А на следующее утро получаешь новый груз.
— А в ночь убийства, — продолжал Селби, — вы направлялись обратно, в Имперскую долину?
— Нет. Я вез груз в Лос-Анджелес.
— Было довольно холодно, не правда ли?
— Да, здорово холодно. А мне еще так чертовски хотелось спать, у меня глаза просто сами закрывались.
— А что вы делаете в том случае, если уж очень хочется спать? — спросил Селби. — Съезжаете на обочину и спите?
— Иногда — да. А изредка подбираю на дороге какого-нибудь бредущего пешком деревенщину и выясняю, умеет ли он водить машину. Если умеет, я даю ему руль и проверяю, хорошо ли он ведет машину. Если хорошо, я засыпаю… Только послушайте, я знаю, что не должен так делать. У водителя грузовика должна быть специальная лицензия… Но нельзя же придираться к человеку, если ему надо зарабатывать на жизнь.
Кивок Селби выражал сочувствие. Помолчав, он спросил:
— Так вы подобрали попутчика и в ту ночь?
— Нет, не подобрал, — сказал Доун.
— А почему?
— Не удалось.
— Расскажите подробнее.
— Понимаете, — поспешно произнес Доун, — я не хочу, чтобы на меня навесили это дело. Я все равно ничего такого не могу рассказать, во всяком случае, немного. И я не хочу совать голову в петлю.
— Говорите, что знаете, — сказал Селби. — Вы среди друзей.
Доун стал разговорчивее.
— Ну, в общем, было так. Я уже провел двое суток почти без сна. Я вез груз в Лос-Анджелес, а потом еще хотел вернуться за другим грузом. Был адский холод. Не знаю, который был час. Меня качало от усталости. Время от времени я останавливался, чтобы выпить чашку черного кофе, потом ехал дальше, потом снова останавливался, чтобы выпить еще чашку кофе. Ну вот. Мимо меня пронеслась машина, сначала я не придал этому значения, но машина свернула к обочине ярдах в двухстах впереди и остановилась. Из машины вышел бродяга — так мне показалось — у него под мышкой было свернутое одеяло — и стоял, разговаривая с водителем. Когда я проезжал мимо, они пожимали друг другу руки. У этого бродяги был вполне приличный вид, и я притормозил, думая, что он поднимет руку, чтобы остановить меня. Но он не поднял руку, и я проехал мимо. Минуту или две спустя эта машина тронулась. У нас, водителей грузовиков, есть зеркала бокового обзора, чтобы наблюдать за дорогой сзади, и я увидел, что свет от фар машины переместился на среднюю полосу дороги, а затем машина обошла меня на большой скорости.
Я заглянул внутрь машины — не сидит ли в машине тот бродяга, и увидел, что его там нет. В машине сидел только один человек — за рулем. Ну я и подумал, что этот парень в машине почему-то высадил бродягу на полдороге. Поэтому, проехав еще сотню ярдов, остановил свой грузовик и решил подождать, пока бродяга подойдет. И тут та машина, впереди меня, заскрипела тормозами и развернулась. И в следующий момент она пронеслась мимо меня как молния в обратном направлении. Я увидел, что это большой «кадиллак» с аризонским номером. Машина проехала мимо меня по дороге в Лас-Алидас. Потом вдруг свернула к обочине и резко затормозила. Фары погасли, и я услышал, как что-то грохнуло. Я немного подождал и говорю себе: «Интересно, не сбил ли этот парень того бродягу или снова сажает его в машину?» Тут я, кажется, задремал на минутку, не знаю, но мне так кажется, потому что я вдруг увидел, что фары снова зажглись, и услышал, что машина отъезжает. Дорога в том месте, где я стоял, была широкая, и я развернулся, потому что мне было просто необходимо взять кого-нибудь к себе в кабину, кто сменил бы меня за рулем хоть на пару миль. Я поехал обратно, но бродяга как сквозь землю провалился. Я страшно разозлился и проклинал себя за то, что повернул назад. В конце концов я развернулся опять и поехал своим путем к Лос-Анджелесу. Бродяги я так и не видел. Проехав еще миль десять, я подобрал попутчика, и он сменил меня за рулем на некоторое время.