— Здравствуйте, мистер Чарльз. — У него был сильный германский акцент и жилистая, мускулистая рука.
Мы вошли в гостиную.
Когда закончился ритуал знакомства, Мими стала рассыпаться перед Норой в извинениях за то, что они нагрянули без приглашения.
— Но мне так хотелось еще раз повидать вашего мужа, а кроме того, это мое чадушко просто не может не опаздывать — остается только взять и буквально уволочь её… — Она обратила свою улыбку к Дороти: — Лучше одевайся, деточка.
Деточка с набитым ртом пробубнила, что она не собирается весь день без толку торчать у тетки Алисы, даже если этот день и Рождество.
— Гилберт, уж конечно, не поехал.
Мими поведала нам, что Аста — премиленькая собачка, а потом спросила, имею ли я хоть малейшее представление, где может находиться ее бывший супруг.
— Нет.
Она еще немного поиграла с псиной.
— Исчезнуть в такое время! Это безумие, форменное безумие. И ничего удивительного нет, что в полиции поначалу думали, будто он в этом деле замешан.
— А сейчас что думают? — спросил я.
Она подняла на меня глаза:
— Вы что, газет не видели?
— Нет.
— Человек по фамилии Морелли, гангстер. Это он убил ее. Он ее любовником был.
— Его поймали?
— Нет еще, но, точно, он убил. Мне бы Клайда разыскать. Маколей ни в какую не хочет мне помочь. Говорит, будто не знает, где Клайд, но это же просто смешно. Как-никак он же его доверенное лицо и все такое. Я-то точно знаю, что он поддерживает связь с Клайдом. Как по-вашему, Маколею можно доверять?
— Он адвокат Винанта, — сказал я. — У вас же никакого резона нет доверять ему.
— Именно так я и думала. — Она слегка подвинулась на диване. — Сядьте. У меня к вам куча вопросов.
— Может, для начала выпьем?
— Что угодно, только не ром с яйцом, — сказала она, — У меня от него желчь разливается.
Когда я вышел из буфетной, Нора с Йоргенсеном проверяли друг на друге свои познания во французском языке, Дороти все еще прикидывалась, будто ест, а Мими опять играла с собакой. Я раздал напитки и уселся рядом с Мими.
Она сказала:
— У вас прелестная жена.
— Мне самому нравится.
— Ник, скажите мне по правде — Клайд действительно ненормальный? То есть настолько ненормальный, что необходимо что-нибудь предпринять?
— Откуда я знаю?
— Я о детях думаю, — сказала она. — У меня-то на него никаких прав нет — об этом он позаботился в соглашении, составленном при разводе. Но у детей есть. Мы сейчас абсолютно нищие, и меня беспокоит их будущее. Ведь если он ненормальный, он же вполне может пустить все на ветер и оставить их без гроша. Что же мне, по-вашему, остается делать?
— Подумываете определить его в психушку, да?
— Не-ет, — протянула она, — но поговорить с ним хотелось бы. — Она положила свою ладонь мне на руку. — Найти его могли бы вы.
Я покачал головой.
— Так вы не хотите мне помочь, Ник? Мы ведь были друзьями. — Ее большие голубые глаза смотрели нежно и моляще.
Дороти, сидя за столом, уставилась на нас с подозрением.
— Ради Бога, Мими, — сказал я. — В Нью-Йорке же тысячи детективов. Наймите любого. Я этим больше не занимаюсь.
— Я знаю, но… А Дорри вчера сильно напилась?
— Вероятнее всего, напился я. По-моему, она была в норме.
— Вам не кажется, что из нее получилась довольно-таки симпатичная малютка?
— Мне всегда так казалось.
Над этим она на минуточку призадумалась, а потом сказала:
— Ник, она же еще ребенок.
— Это вы к чему? — спросил я.
Она улыбнулась:
— Дорри, а как насчёт хоть чуточку одеться?
Насупившись, Дороти ответила, что нечего ей весь день делать у тетки Алисы.
Йоргенсен повернулся и обратился к жене:
— Миссис Чарльз была столь любезна, что предложила, чтобы мы…
— Да, — сказала Нора. — Почему бы вам не остаться у нас? Придут кой-какие гости. Особого веселья не предвидится, но… — Она закончила фразу, слегка помахав стаканом.
— Я бы с радостью, — задумчиво сказала Мими, но боюсь, что Алиса…
— А давайте принесем ей по телефону наши извинения, — предложил Йоргенсен.
— Я позвоню, — сказала Дороти.
Мими кивнула:
— Только будь с ней полюбезнее.
Дороти пошла в спальню.
Все как-то сразу заметно повеселели. Встретившись со мной взглядом, Нора задорно подмигнула мне. Поскольку в этот момент на меня смотрела Мими, пришлось выразить по этому поводу полнейшее удовольствие.
Мими спросила меня:
— На самом деле вы ведь не хотите, чтобы мы остались?
— Отчего же.
— Ах, не лгите. Вы, кажется, очень симпатизировали бедной Джулии?