Художественная литература и теософия
КЛАССИКИ ЛИТЕРАТУРЫ И ТЕОСОФЫ
Достоевский
В ноябре 1881 года Е. П. Блаватская, главный редактор журнала «The Theosophist» (илл. 2), начала публикацию собственного перевода на английский «Великого инквизитора» – «поэмы» из 5-й главы 5-й книги романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» (Dostoyevsky, 1881). По мнению религиоведа Брендана Френча, трудно предполагать, что кроме Блаватской кто-либо ещё переводил на английский Достоевского до 1912 года, когда вышел перевод Констанции Гарнетт (French, 2000, p. 444).
Илл. 1. Роман «Братья Карамазовы», том II (1880).
В небольшом комментарии, предваряющем начало публикации, она пояснила, что «великий русский писатель Ф. М. Достоевский» умер несколько месяцев назад, таким образом, знаменитый роман «Братья Карамазовы» (илл. 1) стал его последней работой. Она охарактеризовала публикуемый отрывок, как «сатиру» на современную теологию и, в особенности, на Римско-католическую церковь. Идея автора состоит в том, писала Блаватская, что при Втором пришествии, якобы произошедшем в Испании в эпоху инквизиции, Христа сразу же, как еретика, «арестовывает» великий инквизитор.[1] Один из трёх братьев, Иван, материалист и атеист, назвав эту историю поэмой, рассказывает её Алёше, младшему из братьев, «юному христианскому мистику» (Blavatsky, 1968). Как отметил Б. Френч, «весьма показательно», что [ровно через 8 лет после публикации «Великого инквизитора»] Блаватская удостоила Достоевского чести быть «теософским» писателем – в своей статье под названием «The Tidal Wave», посвящённой приближению новой эпохи как в жизни общества, так и в литературе, она пишет:
Корень общественного зла кроется в морали, а не во внешних причинах. Если спросить, что же тогда поможет, мы уверенно ответим: теософская литература; спешу добавить, что под этим термином не следует понимать книги об адептах и феноменах, или публикации Теософского общества… Что сейчас нужно европейскому миру, так это дюжина авторов, таких как русский писатель Достоевский… Именно авторы такого сорта нужны в наш день пробуждения; не те, кто пишет ради богатства или славы, но бесстрашные апостолы живого Слова Истины, моральные целители гнойных болячек нашего века… Чтобы писать романы с достаточно глубоким моральным смыслом, способные всколыхнуть общество, требуется литературный талант прирождённого теософа, каким был Достоевский. (Blavatsky, 1980a, pp. 6-8; French, 2000, pp. 443-444)
Илл. 2. Журнал «The Theosophist» (1881).
Толстой
Исследователи творчества Л. Н. Толстого установили, что при работе над книгой «Мысли мудрых людей на каждый день» (Толстой, 1903) он использовал журнал Теософского общества Германии «Theosophischer Wegweiser» (илл. 4), из выпусков которого за 1902 и 1903 гг. он выбрал и перевёл для своей книги (илл. 3) 8 афоризмов Рамакришны, 8 афоризмов из книги Блаватской «The Voice of the Silence» (Blavatsky, 1889) и один афоризм Франца Гартмана (Толстой, 1956, с. 482). По словам Марии Карлсон, Толстому понравилось «религиозное» произведение Блаватской «Голос Безмолвия». Она пишет также, что он был знаком с «несколькими ведущими теософами» (Carlson, 2015, p. 161). Известно, что у Толстого в его библиотеке имелось английское издание «Голоса Безмолвия», подаренное ему Блаватской.
Илл. 3. «Мысли мудрых людей» (1905).
В ноябре 1889 года Блаватская напечатала собственный английский перевод сказки Толстого «Как чертёнок краюшку выкупал» (Tolstoy, 1889), сопроводив его небольшим предисловием об особенностях перевода с русского языка. Назвав Толстого «величайшим русским романистом и мистиком», она пишет, что все его лучшие произведения уже переведены на Западе. Однако, по её мнению, внимательный русский читатель не найдёт ни в одном из этих переводов того «национального народного духа», которым пронизаны все оригинальные рассказы и сказки. Несмотря на то, что они полны «народного мистицизма», и некоторые из них «очаровательны», их труднее всего перевести на иностранный язык. Ни один профессиональный переводчик, каким бы способным он ни был, если он не родился и не вырос в России и не знаком с русской крестьянской жизнью, не сможет донести до читателя их полного значения по причине их «абсолютно национальной идиоматики» (Blavatsky, 1889a).
Илл. 4. Журнал «Theosophischer Wegweiser» (1902).
В сентябре 1890 года Блаватская опубликовала в своём журнале «Lucifer» статью профессора Рафаэля фон Кёбера (1848-1923), литературоведа и философа, под названием «Лев Толстой и его нецерковное христианство» (Koeber, 1890). Кёбер, вкратце рассказав о заслугах Толстого как «великого мастера художественного слова», основное пространство своей статьи посвятил его поискам ответов на религиозно-философские вопросы. Автор статьи пришёл к заключению, что «философия жизни» Толстого в своей основе мало чем отличается от теософской доктрины (Koeber, 1890, p. 14).
Теософ Чарлз Джонстон (1867-1931), президент Нью-Йоркской секции Ирландского литературного общества (McCready, 1997, p. 206), после поездки в Россию и встречи с Толстым опубликовал в марте 1899 года в американском журнале «The Arena» небольшую заметку «Как граф Толстой пишет?» (Johnston, 2014).
В ноябре 1904 года Рудольф Штейнер (1861-1925) прочитал в Берлине лекцию «Теософия и Толстой» (Steiner, 1904). Упомянув в ней романы Толстого «Война и мир», «Анна Каренина» и повесть «Смерть Ивана Ильича», он подробно остановился на его книге «О жизни» (Толстой, 1887).
Йейтс
Уильям Батлер Йейтс (1865-1939) увлёкся теософией в 1884 году после прочтения книги А. П. Синнетта «Эзотерический буддизм», присланной его тётей Изабеллой Варли. Вместе со своими друзьями, включая Джорджа Рассела (1867-1935) и Чарлза Джонстона, он основал Дублинское Герметическое общество, позднее преобразованное в ирландскую секцию Теософского общества (Ross, 2014, p. 565). Согласно «Энциклопедии оккультизма и парапсихологии», склонность Йейтса к мистицизму «стимулировалась» религиозной философией Теософского общества (Melton, 2001, p. 1696).
В 1887 году семья Йейтса переехала в Лондон, и вскоре он был представлен Блаватской его другом Джонстоном (McCready, 1997, p. 205). Своей внешностью она напоминала ему «старую ирландскую крестьянку», он запомнил её массивную фигуру, неизменные сигареты и её непрерывную работу за письменным столом, занимавшую, как он утверждал, «не менее 12 часов в день». Он восхищался её чувством юмора, отвращением к формальностям, её «идеализмом» и энергией. Осенью 1887 года она официально учредила в Лондоне собственную Ложу Теософского общества. Йейтс был принят в декабре 1888 года в эзотерическую секцию этой Ложи и через год стал работать в «комитете по оккультным исследованиям». Однако в августе 1890 года, к его большому сожалению, он был исключён из Общества в связи с «недопустимым для теософа увлечением» оккультными экспериментами (McCready, 1997, p. 41).
Согласно «Энциклопедии фэнтези», Йейтс много писал о мистике и магии (Ashley, 1997), например, уже в 1889 году он опубликовал в журнале Блаватской статью «Irish Fairies, Ghosts, and Witches» (Yeats, 1889), а в 1914 году – «Witches and Wizards and Irish Folk-Lore» (Yeats, 1914). Американский учёный-литературовед Ричард Эллманн (1918-1987) пишет о нём следующее:
Йейтс нашёл в оккультизме (и вообще в мистицизме) точку зрения, которая имела преимущество в борьбе с общепринятыми представлениями… Он хотел получить доказательство того, что экспериментальная наука в эпоху, когда она заняла господствующие высоты, ограничена в своих выводах; хотел доказательств существования сверхчувственного мира в эту эпоху научного самодовольства; хотел показать, что нынешняя вера в разум и логику игнорирует гораздо более важную человеческую способность – воображение. (Ellmann, 1964, p. 3)
1
Четырьмя годами ранее Блаватская написала о христианском проповеднике Генри Уорде Бичере (1813-1887), который заявил, что «если бы Иисус снова появился на земле и повёл бы себя на улицах Нью-Йорка так же, как он это делал на улицах Иерусалима, его бы немедленно отправили в тюрьму» (Blavatsky, 1877, p. x).