Ян ван Эйк. Богоматерь каноника ван дер Пале. 1436
Наиболее ценной частью музея следует признать знаменитую коллекцию «фламандских примитивов». Она располагается в пяти небольших залах в строго хронологическом порядке. Сотрудники музея предприняли много усилий в 1966 году, чтобы сделать эту часть музейной экспозиции наиболее красивой. Четыре зала обиты стального цвета бархатом. Первый же зал имеет иное оформление. Вся поверхность центральной стены покрыта обшивкой из балегемского камня, на стене помещена только одна картина Яна ван Эйка «Богоматерь каноника ван дер Пале». Такого рода прием экспонирования картины должен напомнить зрителю о том, что она не служила запрестольным образом, а была создана как надгробие. До сих пор она остается самым достойным украшением музейного собрания. Картина была заказана художнику каноником церкви св. Донациана в Брюгге Георгом ван дер Пале и была начата мастером в 1434 году, как об этом свидетельствует надпись на раме. Рама картины, возможно, была выполнена самим художником, по углам ее украшают родовые гербы старого каноника и его матери. Известно, что ван Эйк вставлял доску в ранее заготовленную раму, укреплял их, грунтовал их вместе и расписывал. Из надписи мы узнаем также, что работа была закончена в 1436 году и помещена в одной из двух капелл хора церкви св. Донациана, основанных каноником ван дер Пале. Хотя церковь не сохранилась до наших дней, многие ученые полагали, что ван Эйк воспроизвел ее архитектурный интерьер в картине, мнение, однако, не подтвердившееся недавними раскопками. Скорее всего, художник вдохновлялся центрическими постройками Каролингской эпохи, изобразив романские арки с обходом вокруг них.
Гуго ван дер Гус. Успение богоматери
Строго отмечая середину картины, на двуступенчатом возвышении стоит трон под балдахином из зеленой ткани, расшитой цветами. С подножья трона спускается роскошный восточный ковер, край которого упирается в нижнюю раму картины. Его протяженность дает ощущение определенного расстояния до трона, в то время как верхний срез балдахина рамой неожиданно приближает весь трон к зрителю. Мария оказывается и удаленной и вместе с тем близкой. Этой же иллюзии ван Эйк достигает, окутывая ее фигуру большим плащом, который падает на ступени и расстилается, как бы увеличиваясь на глазах. Его звучный красный цвет придает необыкновенный пафос образу богоматери, не нарушая вместе с тем его скромной простоты. Трон украшен драматическими скульптурными группами «Убийство Каином Авеля» и «Борьба Самсона со львом», а также статуэтками Адама и Евы в маленьких нишах. Богоматерь с младенцем представляет собой центр и смысл всей композиции. В этой группе находит свое средоточие цвет всех остальных частей — красный, зеленый, синий, белый, золотой. Младенец держит правой рукой попугая, а левой протягивает букет цветов, который богоматерь изящно берет своими гибкими тонкими пальцами. Птица в руках Христа, возможно, символизирует человеческую душу. И мать и ребенок благожелательно смотрят на старого каноника, опустившегося на колени возле их трона. Его святой покровитель Георгий из Каппадокии, приподымая правой рукой шлем, указывает на каноника св. Донациану, патрону церкви, который, в свою очередь, смотрит на них. Таким образом осуществляется внутренняя связь персонажей, представленных в композиции, не имеющей определенного сюжета, то есть дан тот тип ее, о котором мы уже упоминали в связи с рассказом о Мемлинге, несомненно не только видевшем, но и внимательно изучавшем работу Яна ван Эйка. Подражание Мемлинга в картине «Обручение св. Екатерины» композиции ван Эйка бросается в глаза с первого же взгляда, так же как и то, что подражание это имеет достаточно внешний характер.
Образ богоматери у ван Эйка наделен идеальными чертами. Чистое округлое лицо с высоким лбом и мягким маленьким подбородком обрамлено волнистыми прядями золотистых волос. Голову украшает скромная диадема. Строгость, простота, скромность- достоинства Марии, воплощены в зрительном образе, сочетающем чувственную конкретность земной женщины с величавой торжественностью «царицы небесной». Может быть, более, чем в каком-либо другом своем произведении, ван Эйк находит для образа богоматери черты подлинно национальной фламандской красоты. Фигура младенца нарисована в сложном повороте, над которым художник много работал. На снимке, сделанном в инфракрасных лучах, можно увидеть, как уже в самой картине он изменил положение его левой руки, опустив ее ниже. По-видимому, ван Эйк чувствовал некоторую пластическую скованность фигуры и стремился сделать ее движение более естественным. Св. Георгий одет с головы до ног в рыцарские доспехи редкой красоты и изящества, созданные скорее руками ювелира, нежели оружейных дел мастера. На его сияющей золотом воинской одежде играет свет от свечей и окон. На шлеме заметно отражение богоматери, а на щите за его спиной — мужской фигуры, в которой хотят видеть самого художника. Образ св. Георгия — это высокое воплощение рыцарского идеала, которое так культивировали герцоги Бургундского дома. Св. Донациан облачен в роскошную епископскую ризу из синего бархата, тканного по золотой парчовой основе. Его митра украшена драгоценными камнями так же, как и крест в левой руке. В правой он держит свой атрибут — колесо с зажженными свечами, свет которых заставляет сверкать камни и золото. Его суровое лицо бесстрастно. По всей видимости, его образ призван воплотить идеальные черты лица высокого духовного сана, верного сподвижника — слуги католической церкви. Он обладает внушительной осанкой и более характерной внешностью, нежели богоматерь, младенец и св. Георгий.
Ван Эйк сопоставляет в картине разные возрасты: младенчество, юность, молодость, зрелость, старость. Кроме того, в картине существует внутренняя иерархия в степени значимости изображенных персонажей. По мере того как происходит снижение этой значимости, возрастает реалистическая трактовка образа. Портрет каноника ван дер Пале-один из самых поразительных, незабываемых образов, созданных Яном ван Эйком. Старый каноник стоит на коленях, держа в руках молитвенник и очки. Его губы плотно сомкнуты, брови сдвинуты в переносице, взгляд обращен к св. Донациану, но вместе с тем выражает напряженную работу мысли. Старость избороздила его лицо морщинами, складками, сделала обвисшей кожу, о чем ван Эйк свидетельствует с объективной точностью, кажущейся беспощадной. Но сильный дух сурового каноника торжествует над немощью его плоти. Невольно возникает чувство почтительного уважения к человеку с таким огромным жизненным опытом, обладающему столь сильным интеллектом и упорством воли.
Ян ван Эйк. Портрет Маргареты ван Эйк, жены художника. 1439
Картина ван Эйка имеет огромную силу образного воздействия не только благодаря продуманности целого, но и отдельной мельчайшей детали, осознанности роли каждого штриха. Казалось бы, такая незаметная на первый взгляд подробность — св. Георгий, представляя старого каноника, чуть наступает ногой на край его белого стихаря. Но как от этого, как бы случайного движения выиграл весь образ в своей жизненной правдивости! Кроме того, этот прием позволил художнику сопоставить фактуры разных материалов, на белой ткани подчеркнуть красивый силуэт ноги. От этих многочисленных продуманных сопоставлений и характеристик рождается твердая уверенность в торжестве материальной красоты мира. Цветовая звучность каждого предмета повышена настолько, чтобы выявить максимально его своеобразное неповторимое совершенство.