16. Неистинный «аминь»
Заканчивалось ли «Слово» диалогом Гзака и Кончака или были ещё стихи о приезде Игоря в Новгород–Северский или в Киев — разве можно сейчас утверждать то или это с уверенностью? Другое дело — спор о концовке «Слова» — от «Рекъ Боянъ…» и до «Аминь». Сегодня имеется, по–моему, достаточно сведений и аргументов, чтобы попытаться доказать её позднейшее происхождение.
Один из виднейших исследователей «Слова», М. Максимович, ещё в 1837 году пришёл к убеждению, что концовка (от слов «Рекъ Боянъ…») не гармонирует с общим тоном заключительных сцен, и предлагал поэтому перенести её к началу. С. К. Шамбинаго считал, что заключительная часть (или исход) сильно испорчена переписчиками. Аргументы, которые он приводил, давали серьёзное основание считать концовку чужой вставкой, хотя сам он так прямо не говорил: «В исходе «Слова» отсутствует присущая памятнику стройность, упоминается неожиданно о церквах, об иконе богородицы Пирогощей, к которой едет прикладываться Игорь… Нескладное обращение к князьям и дружине, поборающим за христиан на поганых, также находится в прямом несоответствии со всем тоном памятника. Поборать за христиан на поганых — термин поздний, он тенденция воинской повести послемонгольского периода. Наконец, традиционное и опять не вяжущееся со всем предыдущим слово «аминь» показывает, что весь исход сильно изменён переписчиком позднего времени, сделавшим неумелое сокращение и исказившим стиль памятника» (разрядка моя. — А. К.).
Вспомним, что Поэт дважды говорит только о четырёх князьях—участниках похода, хотя скорее всего их было пять. Он даже намёком не обозначил в поэме Владимира Игоревича, который в плену сочетался браком с молодой Кончаковной. И вдруг в конце «Слова» именно Владимир Игоревич прославляется, а два других князя, ранее названные по именам, даже не упоминаются. Можно ли предположить подобную забывчивость у Поэта?
В диалоге с Донцом Игорь отклонил славу себе, достойно и по праву переадресовав её Донцу. И далее Поэт дал глубокую мотивировку нежелания Игоря быть возвеличенным за побег из плена. Однако тремя десятками стихов ниже Поэт якобы кардинально меняет своё решение и в панегирическом тоне славит Игоря. Даже посредственный сочинитель не допустил бы столь резкого диссонанса.
Дописчик концовки, на мой взгляд, был невежественным человеком. Сравнение Игоря с Солнцем на небе находится в таком вопиющем противоречии с замыслом, с идейно–образной системой и с символикой «Слова», что невольно задаёшься вопросом: а вникал ли этот дописчик в «Слово»? Противоречит оно и историческим фактам — Игорь никогда не был главой Русской земли, а в 1185 году, как известно, был князем весьма среднего Новгород–Северского княжества.
Недавно украинский археолог и историк П. II. Толочко сообщил некоторые новые сведения о киевской церкви Богородицы Пирогощей. «В Киев регулярно прибывали купцы из различных городов Древней Руси, а нередко и проживали в нём постоянно. Известно, например, что на Подоле, в непосредственной близости от «торговища», находилась торговая колония новгородских купцов, построивших около середины XII в. церковь св. Михаила… Выстроенная в 1132 —1136 гг. Богородица Пирогоща также была церковью гостей–купцов, занимающихся торговлей хлебом и имевших на Подоле свои торговые дворы» (подчёркнуто мною. — А. К.). К чему споры о маршруте Игоря к церкви, о том, до или после посещения Киевского князя был он в ней и т. д.? Ясно ведь, что русский князь ни в коем случае не поехал бы молиться в церковь гостей–купцов и что нет оснований приписывать подобный текст Поэту. Остается один выход из положения: признать, что текст был сочинён позднее кем‑то, кто не знал «профиля» церкви Богородицы Пирогощей.
Концовка написана языком, чуждым Поэту. В ней нет ни одного образного выражения, не говоря уж об иносказании и художественном символе. Концовка Поэта — таков творческий закон — была бы, конечно, не слабее, а мощнее диалога Гзака с Кончаком. А теперь она слабее самого слабого места в произведении. А где же глубокая подытоживающая мысль Поэта? Почти 90 слов одной лишь хвалы Игорю, и никакой иной мысли — ну, при самом великом снисхождении к автору концовки, надо все же признать, что она не из «Слова о полку Игореве».