Джойс Харрис закрыла глаза, и из-под ее век выкатились слезы. Я молчала: пусть спокойно осмыслит услышанное.
– Я оставлю вам три пакетика, но, скорее всего, больше двух не потребуется. Чтобы облегчить спазмы, приложите к животу грелку или теплое влажное полотенце к промежности. Врача зовите только тогда, когда все закончится. Он решит, что у вас был выкидыш. Если обратитесь к нему слишком рано, он постарается спасти плод, а это, насколько я понимаю, вам вовсе не нужно.
Я похлопала ее по бледной руке.
– Обычно все проходит благополучно, но бывает всякое. В случае обильной кровопотери немедленно вызывайте врача. Повторяю, будет очень больно. – Я поставила на стол пузырек и объяснила: после того как зародыш выйдет, нужно будет прикладывать к половым органам эту примочку, чтобы снять воспаление. – Вы все поняли?
Она кивнула. Повисло молчание.
– Быть может, у вас остались вопросы?
– Остались, но ответа на них не знаем ни вы, ни я, – еле слышно пролепетала она.
Едва я вошла в комнату, как Радха вскочила с пола (они с Маликом играли в пять камешков), бросилась к кастрюлям, положила на тарелку еды, дала мне, а сама взяла у меня сумку.
– Держи, Джиджи.
Что-то тут не так. Я огляделась.
Малик сунул камешки в карман, встал, понурил голову. Радха подошла к кувшину и налила мне стакан воды.
Я стояла посреди комнаты с тарелкой еды и стаканом воды, Малик и Радха не сводили с меня испуганных глаз.
– Дал баати? Я ведь просила тебя приготовить ладду.
Радха нервно улыбнулась.
– Малик сказал, в Раджастане больше любят дал батти. Я убрала подгоревшие кусочки. Попробуй, Джиджи, – заискивающим тоном попросила она.
Я не ответила.
– Малик?
Радха шагнула вперед, словно хотела заслонить его собой.
– Он тут ни при чем, Джиджи. Он всего лишь тушил пожар. А потом миссис Айенгар раскричалась…
Пожар? Миссис Айенгар раскричалась? Я со стуком поставила тарелку и стакан на стол, глубоко вздохнула.
– Давай с самого начала.
Радха объяснила, что готовила дал баати, и у нее загорелся чунни. Малик ринулся на подмогу, а миссис Айенгар напустилась на него за то, что осквернил ее очаг.
Малик большим пальцем ноги чертил круги на полу.
– Простите меня, тетя босс.
Радха хмуро перевела взгляд с него на меня.
– Малику не за что извиняться. Он меня спас! А эта злобная старая карга…
Если бы не грубое замечание Радхи, я бы ее пожалела. Но ее надо приструнить, чтобы впредь не портила мне отношения с хозяйкой.
Я подняла палец.
– Эта старая карга – наша квартирная хозяйка. – Я отогнула второй палец. – И дом ее, а не наш. Так что она имеет полное право нам указывать.
– Это нечестно! Давай тогда переедем в твой новый дом! Сбежим от нее!
У меня на виске билась жилка. Я прижала пальцы к виску, сдерживая желание наорать на сестрицу.
– Я уже объясняла. Дом еще не достроен. Мы переедем, как только он будет готов.
Я посмотрела на Малика:
– Все было так, как она говорит?
Он кивнул.
Я погладила его по голове.
– Спасибо, что не дал Радхе спалить дом.
Он слабо улыбнулся.
– А ты, Радха, впредь осторожнее…
– Но…
– Особенно с очагом миссис Айенгар.
– Джиджи…
Я взяла Радху за плечо. Она дернулась, точно я замахнулась на нее. Неужели Маа ее била? Или Хари?
Я уронила руку. Радха на меня не смотрела.
Я вздохнула. Задобрить набожную миссис Айенгар встанет недешево. В прошлый (и единственный) раз, когда Малик по незнанию прошелся по ее очагу, она настояла на том, чтобы мы позвали брахмана-пандита и тот провел обряд очищения. (Малик – мусульманин; они едят мясо, а Айенгары его не едят. Топтаться по своему очагу они не позволили бы даже Сингхам – ведь раджпуты тоже едят мясо.) Тот обряд обошелся мне в сорок рупий. Сперва я заплатила долг строителю, потом дала денег Хари. Теперь еще и это.
Я заправила край сари за пояс нижней юбки, настраиваясь на то, что разговор с хозяйкой будет нелегким.
– Пойду узнаю, к какой каре готовиться.
Малик бросился к столику с травами, схватил две бутылочки, протянул мне.
– Я уже все приготовил.
Я взглянула на этикетки: средство для роста волос и лосьон для кожи. Я улыбнулась ему.
– Молодец.
Малик не хуже меня знал, что нашу хозяйку легче всего умилостивить подкупом. Из-за очага миссис Айенгар мы оказались в подвешенном состоянии: пока пандит не проведет обряд очищения (который порой длится три часа), нельзя готовить угощения на завтра. Спать мы сегодня точно ляжем поздно.