Выбрать главу
а по­мочь ей по­мочь хо­роше­му че­лове­ку. Пос­ле не­дол­гих просьб и обе­щания на­кор­мить и дать но­вую одеж­ду, дев­чонка сог­ла­силась, и вот они уже вто­рой час на­води­ли по­рядок в мас­тер­ской. Кры­ша бы­ла за­лата­на, пол очи­щен от мха и по­чинен, лам­почки в люс­трах за­мене­ны, да и люс­тры по­чище­ны, стол очи­щен от пы­ли и гря­зи, а са­ми убор­щи­цы пи­ли чай и раз­го­вари­вали. Осо­бе приш­ло на ум ус­тро­ить де­вуш­ку убор­щи­цей, а той пон­ра­вилась идея, но она го­това бы­ла сог­ла­сить­ся толь­ко ес­ли ей бу­дут вы­давать в день столь­ко, что­бы хва­тало на еду и оп­ла­ту ком­му­наль­ных ус­луг. Осо­ба спро­вади­ла дев­чушку на по­ис­ки та­кой ра­боты, а са­ма при­нялась изу­чать схе­мы ча­сов Ча­сов­щи­ка. Осо­ба жи­ла в го­роде, что на­ходил­ся до­воль­но да­леко от это­го, и по­пала она сю­да со­вер­шенно слу­чай­но. Ку­чер спу­тал мар­шру­ты и за­вез де­вуш­ку в не­из­вес­тный го­род. Кста­ти го­воря, ей все еще не мог­ло прий­ти в го­лову, ку­да по­девал­ся нес­носный маль­чиш­ка-ку­чер, не мог же он по­тонуть? Нет, он не мог. На­вер­ня­ка прос­то ре­шил бро­сить ее на про­из­вол судь­бы. Ей не в пер­вой та­кое, ведь она... Осо­ба всю жизнь лю­била ри­совать. Она с детс­тва лю­била фан­та­зиро­вать и ри­сова­ла со­вер­шенную око­леси­цу по мне­нию ее ро­дите­лей и ос­таль­но­го на­рода ее го­рода, но нес­мотря на пло­хое мне­ние со сто­роны взрос­лых и де­тей, ей нра­вилось ри­совать ска­зоч­ных пер­со­нажей. Так вот она од­нажды, ког­да за­кон­чи­лась сов­сем вся крас­ка кро­ме чер­ной, ре­шила ри­совать ей. И на­рисо­вала страш­но­го чер­но­го-чер­но­го че­лове­ка в шля­пе и длин­ном пла­ще. У не­го не бы­ло вид­но ли­ца, за­то одеж­да бы­ла хо­рошо про­рисо­вана, вок­руг был мрач­ный го­родок, по­хожий на тот, в ко­тором она ока­залась сей­час. Ро­дите­ли на­каза­ли ее за мрач­ность мыс­ли и по­сади­ли под до­маш­ний арест, отоб­рав все ху­дожес­твен­ные при­над­лежнос­ти. Она не по­нима­ла из-за че­го ее ро­дите­ли так пос­ту­пили, ей очень пон­ра­вил­ся тот че­ловек, ко­торо­го она на­рисо­вала. На­вер­ное в Ча­сов­щи­ке Осо­ба уви­дела то­го, ко­го ри­сова­ла очень дав­но. Этот го­род с са­мого на­чала на­вевал ей вос­по­мина­ния о том ри­сун­ке, а те­перь она уз­на­ла Чер­но­го Че­лове­ка в Ча­сов­щи­ке. Этот ри­сунок дав­но был отоб­ран у Осо­бы ее ро­дите­лями, так что, где он сей­час, она не зна­ла. Воз­можно, они сож­гли его или выб­ро­сили. Но имен­но сей­час ей как ни­ког­да хо­телось его рас­кра­сить яр­ки­ми крас­ка­ми. Ча­сов­щик на­шел все не­об­хо­димое в го­род­ке, по­это­му со­бирал­ся вер­нуть­ся об­ратно в свой го­род и за­нять­ся соз­да­ни­ем по­дар­ка для Осо­бы. Вот толь­ко что-то его еще дер­жа­ло здесь, по­это­му он ре­шил при­губить в со­сед­нем ба­ре. Впер­вые за мно­гие го­да жиз­ни. Он чувс­тво­вал, что с ним про­ис­хо­дит что-то не то. Он все яс­нее ви­дел весь мир, яс­нее на­чал ду­мать. К не­му при­ходи­ло осоз­на­ние то­го, что его жизнь не толь­ко ра­бота, но и от­дых, и оп­ре­делен­ные лю­ди. Но се­рая сто­рона ду­ши все еще под­ска­зыва­ла ему ехать об­ратно и за­нять­ся де­лом. По­это­му, вы­пив па­ру сто­пок вод­ки, Ча­сов­щик за­соби­рал­ся об­ратно. Од­на­ко день был про­тив его воз­вра­щения. На ули­це стем­не­ло. Ча­сов­щик ос­тался на ночь в гос­ти­нице го­рода. К ве­черу Осо­ба на­чала вол­но­вать­ся, где про­пада­ет Ча­сов­щик, все ли с ним в по­ряд­ке, не заб­лу­дил­ся ли он где-ни­будь, не ог­ра­били ли его, не уби­ли ли... От жут­ких мыс­лей за­боле­ло в гру­ди. Осо­ба на­лила ко­торую за этот ве­чер круж­ку ко­фе. Она не хо­тела ус­нуть и про­пус­тить воз­вра­щение Ча­сов­щи­ка до­мой. А еще по­нима­ла, что ее са­мой здесь в об­щем-то не дол­жно быть. Она лишь бу­дет ме­шать­ся ему здесь, ведь он ее сю­да не звал. Прос­то по­жалел. Она се­ла за стол и на­чала пи­сать пись­мо сво­им ро­дите­лям... Ча­сов­щик по­ут­ру уже си­дел в по­воз­ке, нап­равля­ясь до­мой. Не­воль­но по­сеща­ли мыс­ли о том, не у­еха­ла ли за это вре­мя Осо­ба, в по­ряд­ке ли она во­об­ще. Не бы­ло ли ей хо­лод­но в су­ровые хо­лод­ные но­чи его го­рода. У не­го до­ма дос­та­точ­но прох­ладно, как бы­ло и на ду­ше. По пу­ти до­мой Ча­сов­щик ви­дел мно­го час­тных до­мов, де­ревь­ев, раз­но­об­разных жи­вот­ных, в об­щем, все то, че­го он бы не за­метил рань­ше. Рань­ше он и не выг­ля­дывал в ок­но. Не ду­мал ни о чем, кро­ме ра­боты. А мо­жет ли он хоть что-ни­будь, кро­ме как соз­да­вать ча­сы? По­воз­ка ос­та­нови­лась. Ча­сов­щик вы­лез из по­воз­ки и ока­зал­ся у сво­ей мас­тер­ской. Впер­вые он об­ра­тил вни­мание на то, как она выг­ля­дела со сто­роны: вет­хое стро­ение, над­ло­ман­ная кры­ша и ве­сящая на од­ном лишь бол­те вы­вес­ка его мас­тер­ской. В нем прос­ну­лось же­лание улуч­шить вид сво­его жи­лища и мес­та ра­боты в том чис­ле. На по­рог выш­ла зас­панная, рас­тре­пан­ная Осо­ба в од­ной пи­жаме цве­та мо­лока. Ча­сов­щик пок­ло­нил­ся Осо­бе и за­шел в дом. Де­вуш­ка пос­пе­шила за ним. Муж­чи­на уди­вил­ся то­му, нас­коль­ко чис­то бы­ло в его мас­тер­ской. Чис­тый стол, за­латан­ная кры­ша, по­чинен­ный пол. И зав­трак на ма­лень­ком жур­наль­ном сто­лике. Ча­сов­щик удив­ле­но пос­мотрел на Юную Осо­бу и улыб­нулся ей. Она ок­ругли­ла гла­за и сму­щен­но от­ве­ла взгляд, зас­та­вив Ча­сов­щи­ка по­думать, что ей пло­хо. Пос­ле зав­тра­ка Ча­сов­щик за­нял­ся чер­те­жами но­вых ча­сов, а де­вуш­ка вер­те­лась око­ло не­го, вы­пыты­вая, что он со­бира­ет­ся сде­лать. Но Ча­сов­щик куль­тур­но про­сил не ме­шать­ся под но­сом и за­нять­ся чем-ни­будь, кро­ме за­нудс­тва на те­му то­го, что он де­ла­ет. Осо­ба не ожи­дала ус­лы­шать от не­го че­го-ни­будь та­кого. По­это­му ре­шила про­гулять­ся. По вы­ходу из до­ма она за­мети­ла, как из­ме­нилась мас­тер­ская и сна­ружи: она буд­то си­яла сре­ди дру­гих уны­лых зда­ний. От осоз­на­ния то­го, что это все из-за нее, Осо­ба очень ра­дова­лась. Так про­лете­ла осень. Ча­сов­щик каж­дый день был за­нят ра­ботой над ча­сами, по­это­му Осо­бе бы­ло оди­ноко в мас­тер­ской. Она на­чала чувс­тво­вать, что вновь от­да­ля­ет­ся от не­го, что он вновь стал та­ким же се­рым, буд­то ей толь­ко по­каза­лось, что он из­ме­нил­ся: что при­об­рел цвет. Мас­тер­ская же с то­го дня боль­ше не све­тилась. Ча­сов­щик, ув­ле­чен­ный ра­ботой, сов­сем по­забыл о том, для ко­го он во­об­ще соз­да­ет эти ча­сы. По­это­му, как толь­ко он зак­ру­тил пос­ледний бол­тик на ме­ханиз­ме, тут же выс­та­вил их на вит­ри­ну с цен­ни­ком в два ра­за пре­выша­ющим обыч­ную сто­имость ча­сов. Осо­ба ду­мала, что как толь­ко он за­кон­чит ра­боту над прок­ля­тыми ча­сами, то смо­жет про­вес­ти вре­мя с ней, но тот буд­то не за­мечал ее вов­се. Взгляд его глаз вновь по­тус­кнел, Осо­ба боль­ше не ви­дела его улыб­ки. В один су­ровый зим­ний день Осо­ба за­боле­ла. Ее тем­пе­рату­ра все по­выша­лась. Ще­ки го­рели ог­нем, как и она вся. За­дыха­ясь от ду­хоты и жа­ра, Осо­ба поп­ро­сила Ча­сов­щи­ка дать ей лис­ток бу­маги и руч­ку. Ча­сов­щик ис­полнил ее прось­бу. Там она на­писа­ла ад­рес ее до­ма и поп­ро­сила от­везти ее. На это Ча­сов­щик от­ка­зал ей, обос­но­вывая это тем, что и в их го­роде есть боль­ни­цы, в ко­торых, к сло­ву, ле­чат ни ху­же, чем в ее го­роде. Выз­вав вра­чей, он по­дошел к ней. Она смот­ре­ла на не­го все те­ми же влюб­ленны­ми гла­зами. Вот толь­ко блес­ка в них поч­ти не бы­ло. Гла­за по­тус­кне­ли от бо­лез­ни, Осо­ба поп­ро­сила его отой­ти от нее, так как он мог бы за­разить­ся сам. Вско­ре ее заб­ра­ли в боль­ни­цу. К это­му мо­мен­ту она уже ус­пе­ла по­терять соз­на­ние. Пос­мотрев на гра­дус­ник, что был у Осо­бы, Ча­сов­щик ок­руглил гла­за: трид­цать де­вять и де­вять. Воз­можно, вра­чи не ус­пе­ют ее до­вез­ти до боль­ни­цы. От этой мыс­ли у Ча­сов­щи­ка в гру­ди неп­ри­ят­но коль­ну­ло. Он при­кос­нулся к гру­ди и ус­лы­шал би­ение собс­твен­но­го сер­дца. Сов­сем как тог­да, ког­да он ус­лы­шал ее крик о по­мощи. Он ведь ре­шил не вез­ти ее в ее го­род толь­ко из-за эго­из­ма. Он бо­ял­ся, что ес­ли она ис­чезнет, то он вновь зак­ро­ет­ся. Не смо­жет жить без нее. Ста­нет ма­ри­онет­кой. И к че­му при­вела его оп­лошность?.. Ча­сов­щик схва­тил с вит­ри­ны ча­сы руч­ной ра­боты, на ко­торые пот­ра­тил дол­гое вре­мя, и вы­летел из мас­тер­ской. Где на­ходит­ся боль­ни­ца? Да­леко ли до нее? Ча­сов­щик прос­то по­шел по ули­це в на­деж­де, что смо­жет пой­мать по­воз­ку и до­ехать до боль­ни­цы... Она ле­жала без соз­на­ния. Ру­ки ее от­че­го-то бы­ли чрез­вы­чай­но хо­лод­ны, гу­бы ка­зались как ни­ког­да блед­ны­ми. Ес­ли бы не стук сер­дца, сла­бый стук, Ча­сов­щик по­думал бы, что Осо­ба мер­тва. Он взял ее блед­ную ру­ку в свою и вло­жил ча­сы. Осо­ба сла­бо улыб­ну­лась и от­кры­ла гла­за, сра­зу же про­каш­лявшись. Она теп­ло-теп­ло улыб­ну­лась Ча­сов­щи­ку и пос­мотре­ла на ча­сы в не­мом удив­ле­нии. Он сде­лал их для нее. Пусть ра­бота и от­ня­ла у не­го поч­ти все сво­бод­ное вре­мя, пусть от­ня­ла у не­го ее, но он смог вспом­нить, что сде­лал их для нее. Осо­ба поп­ро­сила его по­цело­вать се­бя. Ос­то­рож­но. Неж­ный, та­кой пос­мер­тный по­целуй. Она от­да­ла ему пись­мо, что на­писа­ла для ро­дите­лей. Ча­сов­щик грус­тно улыб­нулся и зап­ла­кал. Все вра­чи, что наб­лю­