— В Биробиджан? Впервые слышу.
— А, вас разве не поставили в известность?
— Нет.
— Странно, хотя в деле находится иная отметка с якобы вашей подписью.
— С того момента, как секретарь райкома Шаповалов вызвал моего внука на встречу в собственный кабинет, я его не видела. Меня даже не допустили на заседание суда.
— Шаповалов вызывал вашего внука на встречу?
— Да это произошло в начале весны этого года, точнее четырнадцатого апреля. Понимаете, я не выгораживаю внука. И в какой-то степени он виноват. Разумеется не в краже со взломом, или, что-там повесили на него, чтобы посадить в тюрьму, а скорее в своей любвеобильности. Несмотря на свой, возраст он был еще тем ловеласом. И последней его «любовью» была дочь Владимира Алексеевича Шаповалова — Катя. Насколько я знаю, до того момента как Семена осудили, Шаповалов несколько раз вызывал его к себе на разговор и всячески убеждал отступиться от его дочери, прямо говоря, что он не из их круга, и родители не видят его в качестве зятя своей дочери. Я знаю это потому, что, во-первых, у него не было секретов от меня, а во-вторых, он несколько раз обсуждал это по телефону, со своей подругой. Да и сам Владимир Алексеевич, не раз говорил по телефону со мной, угрожая, что если мой внук не оставит своих намерений, то сильно пожалеет об этом. Так что его голос я хорошо знаю. Я как могла, отговаривала внука от этого, понимая, что ни к чему хорошему это не приведет, но он упертый, как баран твердил, что они любят друг друга, и хотят быть вместе. В тот день не намечалось никакой встречи, потому что его подруга, с родителями должна была уехать в Сочи, в какой-то санаторий, а мы с внуком собирались пройти по магазинам. Семен находится в таком возрасте, что растет не по дням, а по часам. Нужно было обновить ему гардероб. На телефонный звонок ответила я. На другом конце провода, находился Владимир Шаповалов, который попросил передать трубку Семену, что я и сделала. Сёма поговорил пять минут, а затем положив трубку, сказал, что магазины отменяются, и его вызывает на беседу Владимир Алексеевич. «Опять будет уговаривать бросить Катюху.» — сказал он тогда. С того дня я его не видела.
— То есть он разговаривал по телефону не с секретарем, или кем-то другим, а именно с секретарем райкома партии.
— Именно так. Я прекрасно знаю его голос. Несколько раз, как я уже говорила, мне самой пришлось выслушать его претензии по отношению к моему внуку из-за его дочери.
Ну что ж. Все это мы разумеется, проверим. И наверное самое главное. Я не прошу, чтобы вы доносили кому-то, в том числе и мне о том, где находится ваш внук. Это излишне и к тому же противоречит любым советским законам. Но, скорее всего, после проведенной проверки, обвинения с него будут сняты, более того, если все окажется, так как я себе это представляю, вам будет положена денежная компенсация, за причиненные неудобства. Когда это произойдет. Заметьте, не «если», а именно «когда». Вас сразу же уведомят об этом. И если у вас появится такая возможность, пожалуйста, сообщите об этом внуку.
— С чего вдруг такие преференции?
— Знаете, я не совсем уверен, но если мои догадки подтвердятся то вашему внуку, скорее всего, светит титул Князя. Дар, проявившийся у него, настолько редок, что ставит его на один уровень с сильнейшими одаренными не только нашей страны, но и всего мира. Прошу простить меня за отнятое в Вас время. До свидания.
Глава 9
Узнав, что семейка каким-то образом связана со школой, в которой я ночевал, выдал версию о том, что я Коченевский. Просто запало в голову название этого поселка, когда ехал на дизель-поезде в свой первый день после побега. Надежда Павловна, сразу же уточнила, работают ли родители на птицефабрике, и я не задумываясь подтвердил версию, сочтя ее вполне удобной. Сам же во всю, двигал в народ версию о том, что еду поступать в мореходку. Хотя уже к вечеру того же дня, кода я представил на обсуждения портрет Надежды Павловны, все в один голос стали убеждать меня в том, что я выбрал неправильную профессию, и мне ни в коем случае нельзя зарывать свой талант в землю, а нужно поступать в художественное училище. Единственная проблема в самом начале заключалась в том, что стоило мне выйти на перекур, по возвращению на меня кидали косые взгляды. Что в общем-то было немудрено. В прошлой жизни я тоже курил, а когда после выхода на пенсию вдруг бросил, тоже начал замечать, как от вошедшего в дом зятя, после курения смрадно несет. Пока куришь сам, этого не замечаешь, и даже не веришь что подобное вообще возможно. Но стоит бросить курить и все запаху тут же возвращаются и тогда начинаешь понимать, какое неудобство ты доставляешь окружающим.