Кабинет Владимира Алексеевича, располагался на втором этаже здания горкома партии, к тому же что было достаточно удобным, в него можно было попасть через боковой вход в здание, сразу же поднявшись на второй этаж, и тем самым минуя милицейский пост, находящийся у центрального входа. Семен, прекрасно знал об этом, к тому же, это позволяло ему не рисоваться на глазах милиции и некоторых других представителей власти, а спокойно зайдя через боковую дверь, подняться по лестнице, и оказаться в приемной, где находилась только секретарша Катиного папочки.
В общем-то, о чем зайдет разговор, Семен догадывался. Наверняка, родители узнали о предстоящих планах, и сейчас последуют очередные уговоры, оставить девочку в покое, не пудрить ей мозги, и наконец понять, что родители просто не видят Семена, в качестве мужа их единственной дочери. И Семен, заранее зная все это, и вместе с тем предвкушая скорую бурную ночь, которая станет точкой невозврата, был твердо уверен в том, что никакие доводы Катиного отца не заставят свернуть его с намеченного пути, и он точно добьется своей цели. А цель оправдывала любые средства. У Владимира Алекссевича, были такие связи, что о дальнейшей карьере можно было и не задумываться. Любой институт, любая должность будет принесена в дар. И куда они денутся с подводной лодки, когда Катенька, вдруг лишится девственности. Сейчас-то никому не нужна из-за своей «красоты», а после тем более. Тем более что на дворе никак не начало девяностых, и то, что девица порченная сразу же ставило крест на многих возможностях. Особенно учитывая папину должность.
Как и предполагалось, разговор был именно об этом. Но Семен, уже осознавший, что стоит у точки, после которой родители просто будут вынуждены дать согласие на брак, с упорством осла, повторял одно и тоже.
— Мы любим друг друга, и хотим быть вместе. Если вас этот брак не устраивает, я готов взять на себя все расходы, в конце концов, у меня тоже есть жилплощадь, и мы вполне сможем обойтись без вашей опеки.
Разумеется, все это были только слова. И произнося их, Сёма внутри вздрагивал от испуга, боясь, что Владимир Алексеевич, вдруг согласится с его доводами, и разрешит Катеньке жить у него. Хотя мгновение спустя, отбросил от себя глупые мысли, прекрасно понимая, что этого никогда не будет. Уж, что-что, а единственную дочь никто не бросит. Разговор, продолжался довольно долго, потому был прерван случайным телефонным звонком. Секретарь горкома, сделал знак помолчать и поднял трубку.
— Алло…
— ….
— Да, все в силе, но придется немного подождать. Это не долго все давно готово.
— …
— Нет недолго, я подойду. Да, сейчас, две минуты.
Положив трубку, он немного помолчал, потом произнес.
— Ну, ладно. Считай, что ты меня убедил. В конце концов, я только «ЗА» чтобы моя девочка была счастлива. На этом, пожалуй, и завершим разговор, но все же мне бы хотелось, чтобы вы пока оставили попытки сблизиться, хотя бы до окончания этого курса.
Катенька училась в Финансово-Экономическом, и до окончания курса действительно оставалось совсем немного времени. Семен, услышав все это возликовал.
— Ну конечно же Владимир Алесеевич. Я все прекрасно понимаю. И сделаю все как вы требуете.
Обещая все это, совсем не собирался исполнять. Слова словами, а завтра увезут девочку за тридевять земель, и он останется с носом. Нет уж! Он своего шанса точно не упустит.
Похоже мысли отобразились на его лице, и он заметил, как его собеседник, перевел взгляд и вздохнул. Впрочем, не придал этому особенного значения, потому что будущий тесть, вдруг поинтересовался его учебой.
— Ты ведь на слесаря учишься? И как успехи?
— Нормально. Так сказать, отличник боевой и политической подготовки.
— Ну и прекрасно, не смог бы мне помочь? Я ключи от ящика потерял, слесарей вызвал, они инструмент принесли, а сами смылись. Какая-то авария там, что ли. А мне срочно документы нужны, что там лежат. Если дверь и попортишь немного не страшно, главное открыть ее, а я сам, даже не представляю, как к этому подступиться. Поможешь?
— Да запросто!