Несколько придя в себя, она поделилась своими сомнениями с подругой.
— Ну, ты даешь, Лизка! — Воскликнула та. — Похоже, на покой пора, последние мозги отключились. Какой там Дон? Читай внимательнее: «Донские казачки самые красивые» — где у нас «Донская Казашка» жила, как замуж вышла. Царствие ей небесное, а то бы в стороне не осталась.
А ведь и правда. Намек достаточно прозрачен, разумеется, для тех, кто понимает о чем идет речь, а уж в Узбекистане, его точно никто не найдет. Просто не подумают о том, что он решится на переезд в фактически другую страну. Хоть Узбекистан и Советская республика, но советской власти там никогда не было. То есть видимость какая-то существует, но живут скорее по собственным законам. Да и республика мусульманская. Это в России всегда гнобили церковь, там же все иначе. Да и как он сказал, «С Дона выдачи нет». Так и там. Еще когда работала, в собесе помнила, что сколько не посылай запросов в любую среднеазиатскую республику, либо в ответ полное молчание, либо ничего не значащая отписка. Пока сверху кто-нибудь не гаркнет громко, никаких движений не происходит. Да и после окрика не особенно копошатся. Внук прав, там он, если и не в полной безопасности, то очень близко к этому. Да и деньги у него есть, а там с этим гораздо проще, еще казашка не раз говорила, что при наличии денег можно выправить любой документ, и решить любые вопросы. А Семен, далеко не дурак, и надеюсь, последний случай добавил ему разумности.
Подружки попили чаю, обсудили местные новости и разошлись. Елизавета Федоровна еще раз прочла телеграмму внука, а после спрятала ее в томик «Воины и мира» решив, что уж там точно ее никто не будет искать.
Слова, произнесенные недавно о том, что «покой нам только снится» оказались пророческими. Стоило только закрыть за подругой дверь и прилечь, чтобы отдохнуть, в прихожей вновь раздался звонок.
На этот раз за дверью оказалось двое мужчин. Один из которых тут же предъявил удостоверение показывающее, что он является старшим советником юстиции, то есть, представителем прокуратуры, а второй просто представился бароном Кохом. И хотя при дальнейшем разговоре присутствовали оба, но было заметно, что старшим все-таки является именно барон. Кто такой барон, сомнений не было с того момента, как был озвучен титул и имя.
Титулы в советской стране имели лишь представители одаренных, да и то это были скорее не титулы, а своего рода звания сродни армейским лейтенантам, капитанам и тому подобное. Просто, чтобы как-то отличать одаренных от простецов, и были введены эти звания — титулы. А дворянские были приняты только потому, что фактически во всем мире, магов, волшебников, ведьм и колдунов было принято именовать именно так. Хотя сразу же после революции и пытались вводить какие-то другие наименования, но они просто не прижились. И когда Наркоматы в одночасье стали — Министерствами, то и одаренные обзавелись титулами, так сказать в угоду международным нормам. Хотя в отличии от всего мира в союзе их называли все же одаренными.
Далее состоялась довольно занимательная беседа с очень интересными последствиями. Причем вопросы, в основном исходили от барона, а советник лишь записывал ответы, и иногда кое-что уточнял.
— Скажите Елизавета Федоровна. В вашем роду, встречались одаренные?
— В моем точно нет — мой покойный муж из крестьян, и насколько я знаю, в его роду никого из одаренных не имелось. Муж был военным летчиком и в свое время дослужился до полковника, поэтому сыну удалось закончить Московский Университет, и поступить на работу в НИИ Космонавтики. Там же он и познакомился со своей будущей женой. А вот она как раз и была слабой Видящей, поэтому, хоть и не имела Университетского образования, но все же работала в том же НИИ, что и сын в какой-то лаборатории.
— Простите, — Видящей?
— Я не слишком сильна в определении способностей одаренных, но она могла видеть разного рода вещества, то есть металлы, дерево, бетон и так далее скрытые скажем в земле или в стене.
— Понятно, можете не продолжать. — Прервал барон. — Как звучала ее фамилия до замужества, не подскажете?
— Она, родом из боковой ветви, клана Демидовых. Дед признал ее бесполезной для клана, и потому разрешил выйти замуж за моего сына. Именно благодаря его протекции, она и попала на работу в институт. Во всяком случае, утверждала именно так. Насколько я помню, ее способности не позволяли получить даже минимального титула, но она могла работать с некоторыми приборами.
— А как получилось, что родители Семена погибли?
— Увы, я об этом не знаю. Они никогда не говорили о том, чем занимаются в институте. Разве что после их гибели было объявлено, что они участвовали в каком-то важном эксперименте. Хоронили их обоих в закрытых гробах, поэтому я ничего не могу сказать по этому поводу. Но после их гибели мне разрешили взять его под опеку, выделили из какого-то фонда вот эту квартиру, и назначили довольно высокую пенсию на ребенка, до его совершеннолетия. Ну и помимо этого, время от времени, давали дополнительные подарки, например на новый год, седьмое ноября, день победы. Последнее время реже, но тем не менее.
— Благодарю, вас. Скажите, пожалуйста, что вы думаете о статье, по которой осудили вашего внука?
Женщина надолго задумалась, отвернувшись в сторону окна. Барон, видимо почувствовав ее нежелание говорить, особенно в присутствии прокурора, решил дать некоторые пояснения.
— Понимаете, Елизавета Федоровна, дело в том, что ваш внук инициировался как одаренный.
Женщина удивленно взглянула на барона.
— Скажите, он умел рисовать?
Едва прозвучал вопрос, хозяйка на глазах расцвела, и поднявшись со своего места произнесла.
— Минуточку, я вам сейчас покажу.
Выйдя в соседнюю комнату, она подхватила несколько альбомов с рисунками внука, и принесла их гостям.
— Это единственное, что осталось мне от него. — Сказала она, показывая рисунки. — Иногда я открываю эти альбомы, и мне кажется, что Сёма появляется возле меня. И я будто слышу его голос, рассказывающий мне о том, как и где он видел эти сюжеты, объяснял мне некоторые нюансы, показывал какие-то особые приметы, говорящие о характерах нарисованных им людей.
Рисунков было очень много. Здесь были и виды природы, и люди, то радующиеся чему-то, то строгие. Встречались натюрморты и просто небольшие зарисовки, то ветки дерева, то огрызок какого-то плода. Ясно было одно, что нарисовавший все это действительно имел огромный талант, и всячески развивал его.
— А почему же он тогда пошел учиться на слесаря? — Удивленно спросил барон. В его деле стоит отметка о том, что он обучался у профтехучилище.
— У меня был инфаркт года два года назад, и поэтому я уговорила Семена, получить хоть какую-то профессию, чтобы не остаться без средств, к существованию, если со мной, что-то случится. Пенсия, хоть и назначена до его совершеннолетия, но там не настолько много денег, чтобы почувствовать себя обеспеченным. А так, окончив училище, он помимо аттестата получал еще и специальность. И мог спокойно либо поступить в институт, либо устроиться на работу. В общем, голодным бы не остался.
— Благодарю за разъяснение. Но вернемся к нашему делу. Дело в том, что мы не можем точно определить время инициации вашего внука. Но так как инициация все-таки произошла, то и приговор суда в его отношении считается ничтожным. Вам понятно то, что я сказал?