В небольшой пьесе, о которой идет речь, говорится о борьбе андалузской рыбачки против генералов. Я пытаюсь показать, как трудно ей было вступить на этот путь; только крайность заставила ее взяться за оружие. Эта пьеса зовет угнетенных во имя человечности подняться против своих угнетателей. Есть времена, когда человечность должна перейти в наступление, чтобы не быть уничтоженной. К тому же эта пьеса - мое письмо рыбачке, в котором я заверяю ее, что не все, кто говорит по-немецки, заодно с генералами, не все они шлют на ее родину бомбы и танки. И это письмо я пишу от имени многих немцев, живущих в Германии и за ее пределами, от имени большинства немецкого народа. Я в этом уверен.
1937
РЕЧЬ НА ВТОРОМ МЕЖДУНАРОДНОМ КОНГРЕССЕ ПИСАТЕЛЕЙ
Уже четыре года прошло с тех пор, как мою страну потрясли страшные события, которые показали, что смертельная угроза нависла над человеческой культурой во всем ее многообразии. Фашистский переворот вызвал страстные протесты в целом ряде стран, а сопровождавшие его бесчинства и насилия возбудили отвращение у множества людей. Но лишь немногие из них оказались в состоянии уже тогда понять огромное значение происходящего, постигнуть его подлинный смысл. Некоторые из этих событий ни для кого не являлись тайной, но далеко не все понимали, что они ставят под вопрос дальнейшее существование культуры человечества.
Чудовищные злодеяния в Испании, бомбардировка беззащитных городов и сел, массовые убийства мирных жителей заставляют все большее число людей понять наконец, что означали злодеяния в странах, где фашизм захватил власть, - злодеяния на вид не столь драматические, но, в сущности, столь же чудовищные. Люди приходят к выводу, что одни и те же ужасные причины привели к разгрому немецких профсоюзов и конфискации их имущества в мае 1933 года -и к разрушению Герники в наши дни. Предсмертные вопли людей, которых убивают сегодня на улицах и площадях, напоминают нам о предсмертных воплях безвестных жертв в застенках гестапо. Фашистские диктаторы начали расправляться с пролетариатом в чужих странах точно так же, как они расправлялись с пролетариатом у себя. Они поступают с испанским народом так, как они поступили с германским и итальянским народами. Создавая авиацию, фашистская диктатура лишает свой народ масла, чтобы щедро наделить бомбами чужие народы. Профсоюзы стояли за масло и против бомб - вот почему они были разогнаны. Никто уже не сомневается ныне в том, что фашистские диктаторы всегда преследуют одни и те же цели: и когда одалживают друг другу свои дивизии и когда вводят в интересах капитала всеобщую трудовую повинность, выбрасывая на рынок рабочей силы огромные массы организованных в рабочие батальоны "добровольцев".
Наступление на экономические и политические завоевания рабочих Германии и Италии, разгром в этих странах рабочих союзов, ликвидация свободы печати, удушение демократии - все это явилось началом всеобщего наступления на культуру.
Далеко не сразу стало ясно, что уничтожение профсоюзов и уничтожение древних соборов - явления одного и того же порядка. А ведь разгоняя профсоюзы, фашисты наносили культуре удар в самое сердце.
Лишившись своих экономических и политических завоеваний, народы Германии и Италии лишились возможности создавать культурные ценности Геббельс и тот скучает в собственных театрах. Испанский народ, отстаивая с оружием в руках свою землю и свободу, отвоевывает принадлежащие ему творения человеческого гения: на каждом километре испанской земли он защищает бесценные сантиметры холстов галереи Прадо.
Если это так, если духовная культура народа неотделима от его способности создавать материальные ценности, тогда один и тот же акт насилия лишает народ и масла и сонета. Культура, следовательно, сама является благом в высшей степени материальным. Как же следует защищать ее?
Способна ли культура сама постоять за себя? Может ли она сама наносить удары врагу? Она уже наносит их - стало быть, может! Эта борьба проходит различные этапы. Сначала отдельные деятели культуры стараются отмежеваться от злодеяний, которые творятся в их странах. Часто они делают это еще неосознанно, повинуясь голосу совести. Но называть вещи своими именами, то есть назвать варварство варварством, означает в данном случае начать борьбу, а для того чтобы успешно бороться, необходимо объединить свои силы. Объединяясь, деятели культуры переходят от протеста к призыву. Там, где не помогают жалобы, нужно призывать к активным действиям. И они указывают уже не только на преступления, но и на самих преступников, требуя для них суровой кары. Проклиная угнетение, они начинают понимать, что настало время уничтожить угнетателей, что жалость к жертвам насилия должна сделать людей безжалостными к палачам, скорбь - превратиться в гнев, а отвращение к насилию - вырасти в грозную силу. Насилию фашистских диктаторов, насилию господствующего класса капиталистов нужно противопоставить всесокрушающую силу народа.
Ибо войнам их не видно конца. Не успело остыть масло в моторах итальянских самолетов, обрушивших смертоносный груз на несчастную Абиссинию, как они появились вместе с немецкими эскадрильями в небе Испании, сея разрушение и смерть. Еще не отгремела эта битва, а другой империалистический хищник уже начал новую: японские самолеты кружат над китайскими городами.