Микеланджело Буонарроти гениальный скульптор и живописец, резцом врезаясь в мрамор, создавал вокруг себя облако пыли, которое обволакивало его одежду, лицо, даже осколки попадали в глаза, отчего он чуть было не потерял зрение, он подолгу не мылся и плохо питался. И представьте себе картину, человек с длинной бородой, космами спутанных волос, в грязной одежде, плохо пахнущий, с вмятинами на месте щек, больной и усталый стоит возле шедевра, возле предмета красоты. Творец и его творение, насколько они различны, сколь они не похожи друг на друга. Увидев такого падшего человека, не подумаешь, что он сотворил нечто неописуемо прекрасное. Ибо в душе его свет, хотя внешне он далек от совершенства.
Так и Эмма с усталостью во всем своем облике предстала перед детективом, бедная, но красивая, изящная, но непокорная.
– Вы Чарльз Одри? – спросила она.
– Да это я. Неужели вы и есть Эмма, девушка Эрнеста. – настороженно произнес он.
– Я та, которую вы искали. Я Художник. – сказала она и с достоинством добавила. – И я изобразила иллюзию.
Чарльз Одри машинально вскочил, подхватил девушку под локотки, и подвел ее к стулу. Оказывается она пришла с тяжелой поклажей, принесла с собою две огромные тяжелые на вид скрытые от чужих глаз картины, завернутые в черную непроницаемую ткань, потому она так устала.
– Прошу, рассказывайте всё по порядку. Как вам удалось перехитрить похитителя, как вы спаслись, и что случилось с Эрнестом? Мне необходимы подробности. – мягко проговорил детектив подбадривая Эмму.
И та начала свое повествование. На ее лице изредка проступали капли, то ли слезы, то ли снег на ее волосах таял, превращаясь в слезы.
– Я обнаружила вашу записку, и после прочтения оной, я замыслила изобразить иллюзию. По моему желанию Адриан написал картину, на которой я живописно бездыханно распростерлась на полу: бледная кожа на темном паркете, свет у окна касается до моего умиротворенного лица. И когда он предался сну, я исправила в изображении одну деталь. Я тряпочкой убрала глаза и нарисовала закрытые веки, той краской на палитре что у него осталась. Этому я научилась у художника. Это оказалось легко, нужно было лишь немного притемнить сверху и прибавить немного розового по бокам. Как видите, я многому научилась за этот месяц. И отныне иллюзорная Эмма лежала мертвая или спящая прямо полу. Вскоре он проснулся и увидел чудовищное зрелище, ему показалось, будто я убила себя или он захотел разбудить меня, должно быть пожелал прийти ко мне на помощь и потому немедленно перенесся в полотно. Мне стало видно, как он склонился над иллюзорной Эммой, слезы хлынули из его раскрасневшихся глаз. И тогда я запечатала картину рамой. Ему никогда из нее не выбраться. Художник сам сотворил для себя скорбную темницу.
– Вы истинный Художник и вы воистину изобразили иллюзию! –воскликнул детектив.
Он был удивлен тому, что столь хрупкая девушка смогла обхитрить непобедимого злодея. Но по привычке требуя доказательств, он попросил снять покрывало с полотен. Что Эмма и сотворила.
Две противоположные картины предстали пред ними в двух сценах неизвестной пьесы, явились их взорам трагедия и комедия. На одной запечатлен счастливый Эрнест с живой любимой, а на другой печальный Адриан с мертвой любимой на своих трепещущих руках.
– Я поражен, честное слово, кто бы мог подумать, что всё окончится подобным образом! – радостно воскликнул Чарльз Одри.
– В том то и дело, что я пришла за советом именно к вам, потому что это еще не конец истории. – печально молвила Эмма. – Мне предстоит избрать, кого из них освободить, а кого оставить в иллюзии. Эрнеста или Адриана? Если я освобожу обоих, то они с ревностью пожрут друг друга. Если я никого не освобожу, то поступлю дурно, лишив их реальной жизни, лишив настоящих чувств.
– Веселый рационалист или меланхоличный романтик? Трудный выбор вам предстоит сделать, Эмма. Я могу лишь посоветовать вам, слушать свое сердце. Всё предельно просто, кого любите, того и выпускайте. Однако вы должны понимать, что я более склоняюсь к кандидатуре Эрнеста, тогда как заключение преступника вполне справедливо.