— В их тени Хаэн и в лучшие времена смотрелся бы не очень, а сейчас, с резвящимися по всей стране звериным приливом и гражданской войной, он буквально просится, чтобы его кто-то сорвал, словно перезрелый фрукт.
— Я так и не услышала причину, почему ты мой лучший друг. Поспеши, ведь топор Табиты уже давно не пробовал крови.
— Я так и не сказал? Моя ошибка. В твоем положении… принцесса, тебе нужны любые союзники, что помогут тебе в противостоянии с братцем. Это я не говорю уже о других империях. Я нужен тебе Шин Чан Ди, и поэтому я твой лучший друг. Прими же Кошмар, и мы поможем тебе уничтожить твоих врагов.
— Да неужели? — сарказм женщины чувствовался без каких-либо проблем. — В отличие от этих необразованных монахов, я дочь императора! Я знаю, что несет за собой, принятие над собой стихии. Такие как ты уже ходили по этой земле! Война Избранных давно прошла и большинство забыло, что это. Но я не большинство! К чему мне твои сладкие посулы, если на самом деле это горькие цепи?
— А к чему свобода мертвецу? — вопросом на вопрос спросил я. — И даже так, ты говоришь о цепях, но разве мир вокруг нас в таком случае не та же клетка? Ведь он тоже нас ограничивает и не дает делать то, что нам хочется. Если ты попытаешься вдохнуть воду, то не сможешь дышать, если ты не обладаешь водной ци. Это ли не цепи?
— Но рано или поздно можно их сбросить…!
— И много ли ты знаешь тех, у кого это получилось? — мой голос набрал силу и даже Табита молчала и ничего не сказала о том, что я перебил принцессу. — Не знаю, как ты, но я постоянно слышал о совершенствующихся, что сумел прорвать ранг полубога и стать богами. Вот только, — я приложил ладонь козырьком к глазам, будто что-то ищу. — Где они? Если надо найти полубогов, то это легко. Вон они, императорами себя называют, и ещё несколько разбросаны то тут, то там. А о богах мы почему-то не слышим. Или может, ты опять знаешь что-то, чего не знаю я.
Зловещее молчание было мне ответом.
— О чём я и говорю. Ты говоришь о свободе, но никто не знает, что эта свобода за собой несет. Те, кто её получил, по какой-то причине пропали. Может, став богами, им наскучил наш мир, и они пошли в другие. Или произошло нечто совсем иное. Мы не знаем, а значит, это не более чем иллюзии. Но Кошмар больше чем просто иллюзия, он существует и вы знаете, что он дает и что просит взамен. Здесь нет обмана и двусмысленности. Я слышал, что ты тоже этого не любишь, Шин Чан Ди.
Я говорил, но одновременно чувствовал, что прямо сейчас я отнюдь не одинок. Кошмар был здесь, и я вещал его волю, от чего мир вокруг задрожал, заставив тех, кто считает себя почти равными богам, застыть в страхе.
— Итак, принцесса Шин Дан Ди, вот тебе предложение. Прими Кошмар и стань Императрицей. Не по названию, а по сути. Позволь ужасу стать твоим другом, а грёзам оружием. Прими решение здесь и сейчас, и не сожалей по итогу. Я жду твоего ответа.
Тишина была напряженной, но не для меня. Смотря на раненную принцессу, я уже знал, что она выберет. То, как её взгляд то и дело метался к своим людям, могло говорить лишь об одном. Будучи человеком чести, Шин искренне заботилась о нуждах тех, кто вручил ей свою верность. И отказаться от моего предложения, значило оставить их без всякой надежды на спасение.
Она была в отчаянии и если она могла отказаться от своей гордости, ради спасения своих людей…
Пошатываясь, принцесса встала, жестким движением руки остановив кинувшуюся к ней Табиту. Молодой женщине было больно, но она заставила подойти ко мне и под тихие вздохи опуститься на одно колено.
Но даже стоя в таком положении, в её единственном глазу читалась непреклонность.
— Я принимаю ваше предложение, Кошмар, — она демонстративно обращалась не ко мне, а к той сущности, что стояла над нами. Она преклоняло колено не перед человеком, а перед стихией. — И вверяю себя на ваш суд.
Вероятно, она думала, что это как-то меня заденет, или покажет, что я не победил. Но проблема была в том, что мне было всё равно. Не важно каким путем придёт решение, если цель так или иначе будет выполнена.
— Да будет так, императрица, — от неё не укрылось изменение моего обращения. — Стань же одной из нас.
Моя рука коснулась её затылка и поток Кошмара хлынул внутрь девушки. Хрустнув, закрывающая её лицо маска отпала, открыв ужасающие раны, что прямо на глазах исцелялись и зарастали. Ци, что мешала исцелению, с шипением покидала трепещущую и срастающуюся плоть.
В этой комнате не было картин и привычной энергии Кошмара, что помогла бы помочь обратиться к стихии. Прямо сейчас это не требовалось, ведь стоящая на колене Шин Чан Ди привлекла к себе внимание стихии напрямую.