— Ну ты так сильно взлетел, да и общались мы давно, — осторожно заметил Тошики. — Не хотел бы… чтобы у нас возникли недопонимания.
— Эх, здесь я явно должен перед тобой извиниться, — признал я. — Со всей этой политикой и постоянными проблемами я совсем забыл о настоящих друзьях. Совсем тебя не вспоминал, вот и результат. Теперь я понял свою ошибку и собираюсь это исправить. Ну как, мир?
— Я же верующий в Трала, бога боли, ты наоборот улучшил мои дни, — ухмыльнулся Тошики. — И если у нас всё отлично, то как ты сам? У нас не было много времени пообщаться после того, ну, как всё завертелось.
— Как я сам… Пф-ф, не уверен, что ты хочешь слушать, как я буду жаловаться.
— Да ладно, колись. Сомневаюсь, что у тебя есть много тех, кому ты готов рассказать хоть что-то, что тебя по-настоящему беспокоит.
«И он ведь не ошибается».
— Сам виноват, я тебя предупреждал, — сдался я, выплёскивая то, что давно накопилось. — Был ли у тебя, Тошики, страх ошибиться? Столь, сильный, что он парализует тебя и не даёт толком даже вздохнуть? Когда ставки так велики, что твоя ошибка может стоить так многого, что ты боишься сделать и мельчайший выбор? Я управляю всем этим походом. Тысячи практиков действуют по моей воле, сотни тысяч обычных людей зависят от того, что я решу. Я двигаюсь вперёд, но страх провала не отпускает меня ни на секунду. Иногда я подолгу тупо лежу в кровати, не в силах уснуть. Как по-твоему с этим бороться? Я пробовал давить его силой воли, но он всё равно возвращается.
— Да, у меня было что-то подобное. И честно говоря, я не вижу особо больших проблем, — признался Тошики и лукаво посмотрел на моё перекосившееся лицо.
— Не видишь проблем⁈
— Погоди-погоди, смотри, что я подумал. Что будет, если мы проиграем? Мы все умрём, да? А я говорю, ну и что? Люди всё время умирают. Наши жизни ничем особенным не отличаются. Поэтому просто отпусти свой страх и иди вперёд. Подумай, что если у тебя всё получится, то мы наконец-то сможем жить в мире.
— Психолог из тебя, надо признать, так себе, — ухмыльнулся я. — Но за попытку спасибо.
— Психолог, кто это?
— Человек, который будто бы знает, что у тебя внутри, но на самом деле может быть таким же слепым, как и ты сам.
— Хех, запомню это слово. В следующий раз назову им кого-нибудь другого, — фыркнул Тошики. — Но ладно. Зная тебя, ты меня позвал не только для того, чтобы просто извиниться. Что случилось?
— От тебя ничего не скроешь. Я сейчас работаю над одной сложной техникой, а именно возможностью создавать свои полные копии. Но мне требуется способ передачи большого объема знаний творению за короткое время.
— И чем я могу тебе в этом помочь? — недоуменно спросил Тошики. — Я никогда не сталкивался с такими техниками.
— Да, но одна из техник твоего клана — передача боли. Ты как раз достиг ранга, когда ты можешь их использовать. Я уверен, при определенной доработке, она способна передать не только боль. И не беспокойся, я адекватно заплачу тебе за неё…
— Не нужно. Мы в конце концов друзья. Но с тебя несколько моих клонов, когда у тебя всё получится. Постоянно на работе нужно быть в нескольких местах сразу, и теперь я буду!
Я печально склонил голову: «Как я тебя понимаю. Скоро я наделаю тысячи клонов и спихну на них всю свою работу! Интересно, смогут ли мои клоны делать уже своих клонов, чтобы поступить точно так же? Ведь если они мои копии, то им и передастся моя лень… Хм, надо будет обдумать данный момент особенно пристально».
Этот день не представлял собой ничего особенного. Обе наших армии находились в пределах пары дневных переходов, поэтому мы заметно снизили свой темп, чтобы не попасть в засаду.
Необходимости в переговорах не было, так как мы все прекрасно понимали, чего хотим от противоположной стороны.
Высшие практики круглосуточно дежурили возле всех ключевых людей и точек нашего командного состава на случай атаки другого высшего. На этот же случай армия была сильно разрежена по местности, чтобы неожиданная площадная атака высшего забрала бы как можно меньше жизней.
Однако чего мы точно не ожидали, это непрерывной пыльной ударной волны, что буквально сдула весь наш лагерь.
Палатки, укрепления, костры для приготовления пищи — всё было поднято в воздух и перемешано вместе с кричащими слугами и практиками. Лишь с ранга возвышенного у совершенствующихся хватало сил, чтобы стабилизировать себя в воздухе и припасть к земле.