Почему он был ранен?
С колотящимся сердцем я шагнула вперед и постучала в дверь поменьше.
Изнутри доносились тихие голоса.
Я не знала, живет ли Гил здесь, или у меня будут серьезные неприятности с незнакомцем, но постучала снова и на этот раз подергала дверную ручку.
Если бы она была заперта, я бы пошла домой.
Если она была не заперта… ну… фортуна благоволит смелым.
Ручка повернулась, отпирая дверь, и приглашающе приоткрылась.
Голоса зазвучали громче. Двое мужчин. Один разумный и делает все возможное, чтобы успокоить менее разумного.
― Ты меня не слышишь, Миллер. Меня это не интересует.
― Это легкие деньги. Я не понимаю, почему бы и нет.
Я легко уловила грубое рычание Гила.
― Потому что у меня нет времени, чтобы найти подходящую модель, и я закончил с собеседованиями.
― Закончил просить сексуальных девушек раздеться для тебя? ― Другой парень усмехнулся. ― Какая досада.
Гил не засмеялся, его голос оставался мрачным и нетерпеливым.
― Увидел одну ― увидел их всех.
― Если ты так думаешь, значит, ты не видел ту самую.
Грохот чего-то ударившегося о металл прокатился по похожему на пещеру складу. Последовал сильный запах скипидара.
― Я только хочу сказать, что эта сделка с «Райской рекламой» ― пушка. Сделаешь это и получишь еще сотню показов. Они короли рекламы и имеют контракты со многими всемирно известными брендами. Ты будешь в шоколаде, Кларк. Ты меня понял?
Тишина воцарилась, когда я подкралась ближе на цыпочках в своих балетках. По крайней мере, на мне не было туфель на высоких каблуках, цокая которыми, могла бы объявить о своем незваном прибытии.
Гил громко вздохнул.
― Ты же знаешь, я ненавижу коммерческую работу.
― Какая разница, если тебе платят?
Что-то еще разбилось.
― Послушай, я не собираюсь лгать и говорить, что мне не нужны деньги, потому что они нужны. И сделаю любое количество дерьмовых шоу, если это будет хорошо оплачиваться. ― Его жесткий смешок прозвучал натянуто. ― Но крайний срок ― через два дня. У меня нет холста, не говоря уже о вдохновении. Я не могу нарисовать на себе сам. ― Его голос упал на октаву. ― Кроме того, мне нужно кое-что сделать. Я…
― Что бы это ни было, оно может подождать. Заверши заказ. Найди чертов холст. Это очень легко. Просто выбери хорошенькую девушку с улицы, заставь ее подписать все, что тебе нужно, и приступай к работе. Я видел, как вы создавали и большее в более короткие сроки. Двух дней вполне достаточно.
Ящик захлопнулся.
― Забудь об этом. Я придумаю что-нибудь другое. ― Стук ботинок предупредил меня ровно за две секунды до того, как Гил ворвался из задней комнаты и запустил руки сквозь грязные, темные волосы.
Он выглядел еще более измученным, чем сегодня днем; черты его лица были напряжены, а тени лишь сильнее подчеркивали его печаль.
Какое-то мгновение он меня не видел. Очевидно, был уверен, что остался один, когда потер лицо и надавил пальцами на глаза, словно умоляя об отдыхе.
Гил всегда был красив, но сейчас?
Боже, он и сам мог бы стать картиной. Шедевр мужественности с его широкими бровями, резким подбородком и непроницаемыми, неумолимыми зелеными глазами.
Мне ужасно захотелось заключить его в объятия и предложить все, что ему нужно.
Он замер, вскинув голову, обводя взглядом пространство, чувствуя, что не одинок, как ему казалось.
― Олин… ― Как и прежде, первое осознание отозвалось эхом давнего желания. Его лоб остался гладким. Поза была нежной. Но тут его ботинки заскрежетали по забрызганному краской бетону, рот скривился в отрицании. ― Какого хрена ты здесь делаешь?
Плохая идея была вернуться.
Очень, очень плохая.
Я никак не могла объяснить свое поведение, связанное со взломом и проникновением. Невозможно было скрыть тоску, которая, я была уверена, светилась на моем лице. Поэтому сказала единственное, что пришло в голову:
― Мне очень жаль. Я не хотела врываться без приглашения.
― Что, черт возьми, ты хотела сделать? Прибраться? Может быть, приготовить чертовы блины, пока ты там была?
Я поморщилась.
Блины.
Он помнит.
― Я не хотела тебя удивить.
Он злобно провел рукой по волосам, дергая за пряди, словно хотел выбросить меня из головы.
― Разве ты не получила сообщение сегодня днем? ― Гил шагнул ко мне, тяжелые сапоги и хищная быстрота. ― Тебе, блядь, нельзя здесь находиться. ― Он поднял руку, как будто хотел схватить меня и вытолкнуть из своего склада.
— Гил, что за… ― Кто бы ни был этот другой мужчина, он выскочил из кабинета и появился позади Гила.