— Очень, очень талантливый художник, — повторил Барселов. — Как его зовут?
— А я, думаете, помню? — искренне удивился олигарх. — Ивов вроде… Алексей Ивов. Или Андрей. А может, Арсений…
— Ивов, — задумчиво повторил художественный критик, продолжая рассматривать единственное настоящее произведение искусства в безвкусной коллекции нувориша, возомнившего себя ценителем прекрасного.
Олигарх Потапов очень мало понимал в искусстве, но зато выгоду чуял просто феноменально. Некоторое время он внимательно смотрел на известного художественного критика, не отрывавшего глаз от росписи на стене, потом оценивающе осмотрел панораму горящего города и деловито прищурился. «Как же всё-таки звали того художника?..»
— Ивов? Аркадий Ивов? — услышал художник деловой мужской голос в телефонной трубке.
— Да, это я.
— Господин Потапов хочет сделать вам заказ, — сообщил голос.
— Заказ? — удивлённо повторил Аркадий. Олигарха, казалось, не особенно впечатлила панорама горящего города, которую он создал на стенах его особняка.
— Да. Он хочет, чтобы вы нарисовали ему несколько картинок.
— Картин, — автоматически поправил художник.
— Картин, — согласился голос. — И как можно скорее. Кстати, если у вас есть уже готовые, то он их возьмёт.
— Как — возьмёт? — опешил Аркадий. — Не глядя?
— У вас есть уже готовые картины? — проигнорировал его вопрос голос.
— Есть… — растерянно отозвался художник.
— Прекрасно. Завтра я к вам подъеду во второй половине дня и заберу готовые картины. До свидания.
— Погодите! — спохватился Аркадий. — А сколько вам, то есть господину Потапову, надо?
— Он возьмёт всё, что у вас есть.
Как пообещал представитель господина Потапова, к Аркадию приехали на следующий день. Вчерашний собеседник художника, деловой молодой мужчина с hands free в ухе, вёл с кем-то важный разговор и лишь рассеянно кивнул Аркадию, войдя в его квартиру, и жестом попросил показать ему картины.
Художник достал все пять готовых полотен.
Мельком глянув на картины, молодой мужчина обронил:
— Мало. Как быстро вы сможете нарисовать, скажем, ещё пять?
Аркадий растерялся. Картины, которые он писал дома, для себя, рождались в своём собственном темпе, над которым он был не властен; он был не более чем проводником, средством для их появления в мире.
— Господина Потапова интересуют какие-то конкретные темы? — спросил он, пытаясь выгадать время.
— Нет, ему всё равно. Но он хочет устроить из ваших картинок выставку.
— Картин, — снова машинально поправил его Аркадий, прежде чем слово «выставка» дошло до его сознания.
— Картин, — отстранённо согласился представитель олигарха, внимательно слушая кого-то в телефонном наушнике. — Он хочет устроить выставку ваших картин, и чем больше их будет, тем лучше.
— Когда. — начал Аркадий и нервно облизнул сухие губы.
Выставка. Выставка под патронажем известного олигарха. Можно только представить, какая там будет публика.
«Попадёшь в тренд — станешь модным. Станешь модным — и тогда будет всё: и деньги, и слава, и свобода писать то, что хочешь», — вспомнились Аркадию слова одного из его бывших, куда более успешно пристроившихся в жизни однокашников.
От перспективы писать то, что хочется, не беспокоясь о том, на какие средства жить, у художника на миг даже закружилась голова.
— Когда выставка? — наконец выдавил он.
— Примерно через месяц.
— Я понял. Я… я постараюсь. Сделаю всё, что смогу.
— Прекрасно, — рассеянно кивнул представитель Потапова. — Упаковывайте, — дал он распоряжение двум сопровождавшим его мужчинам, махнув рукой в сторону картин.
А затем бросил взгляд на одно из полотен — величественный айсберг посреди штормового океана и одинокая фигурка, отчаянно цепляющаяся за его ледяной выступ, — и вздрогнул.
Медленно, словно заворожённый, поднял руку, не отрывая взгляда от картины, снял телефонный наушник и тихо приказал:
— Осторожно, не повредите…
Выставка неизвестного художника Аркадия Ивова, организованная известным ценителем изящных искусств олигархом Потаповым, имела ошеломительный успех.
Все картины были распроданы.
За полотно с айсбергом развернулась настоящая борьба между несколькими состоятельными коллекционерами. Купил его в итоге никому не известный черноволосый франт в белом костюме, под конец без колебаний предложив вдвое больше самой высокой цены.